Тасмина Перри - Папины дочки

Но в это мгновение дверь оранжереи открылась и показалась Серена.

Ник вздрогнул, отстранившись от Кейт. Она едва устояла на каблуках.

— Вот вы где! Я вас везде искала! Папа требует, чтобы все поднялись на стену. О, извините. — Серена улыбнулась, поняв, что она им помешала. — Вы придете? Все уже ждут.

Она вышла и прикрыла за собой дверь. Ей хотелось рассказать Кейт о Саркисе, но отрывать сестру от интимного разговора было не совсем вежливо. И вдруг Серена явственно осознала, что очень хочет, чтобы Кейт была счастлива. Ник был так похож на Тома, по которому Серена скучала последнее время. Догадывался ли Майкл о том, что, предлагая ей стать его женой, он проигрывал в сравнении с Томом? Ее размышления были прерваны первым фейерверком, рассыпавшимся искрами в синем ночном небе.

Хантсфорд с его сложной планировкой и лабиринтами коридоров был полон укромных местечек. В детстве сестры изучили все закоулки дома, чтобы знать, где можно укрыться от отца, когда он был в дурном расположении духа. Серена знала, что в библиотеке за книжным шкафом находилась дверь, через которую можно было попасть наверх, на крепостную стену.

Она уже направилась туда, но ее остановил голос Марии:

— Серена, ты идешь смотреть фейерверк?

Серена отступила от нее, нахмурившись.

— Я думала, вы с отцом, — сказала она резко.

В поведении Марии было что-то подозрительное.

— Собираюсь к нему — улыбнулась Мария.

— Я иду наверх, можете пойти со мной, — сказала Серена спокойно.

Она вошла в библиотеку, подошла к шкафу и отодвинула его.

— О! Тайный ход! — театрально воскликнула Мария. — Как романтично!

— Да, как в книгах Агаты Кристи, — ответила Серена, раздраженная ее ехидным замечанием. — Есть еще выход на кухню прямо из спален. Специальный коридор. Мой предок его построил, чтобы проще было вызывать слуг.

— О, это истинно английский дом, — сказала Мария, следуя за Сереной по узкому коридору.

В детстве Серену очаровывал Хантсфорд с его тайнами. Чаще всего скрытые коридоры были плохо освещены, а в некоторых, как в этом, на стенах висели старинные портреты пращуров Бэлконов. Сейчас они недовольно взирали на незваных гостей, потревоживших их покой.

— Вы не представляете, как много нового я узнала с тех пор, как попала в Хантсфорд, — сказала Мария.

Серена уже начинала тяготиться ее присутствием. Ей вдруг захотелось высказать Марии все, что она думала о ней. Момент был подходящий.

— Правда? И что вы еще замышляете тут сделать? Подложить в мою спальню наркотики? Или устроить взрыв в гостиной? Или, может быть, напустить скорпионов и змей в постели моих сестер?

— Господи, о чем вы говорите? — возмутилась Мария.

— Не притворяйтесь. Накануне музыкального вечера вы подослали этого Майлза и подбросили мне наркотики.

— Серена, какая чушь! Что за шпионские фантазии? Я же член вашей семьи; как же я могу так поступать!

— Вы еще пока не член моей семьи, — напомнила Серена.

— Но скоро стану, — возразила Мария, — хотя я думаю, что очень скоро у нас с Освальдом будет своя семья, поскольку вы для отца оказались не слишком хорошими дочерьми, — уверенно заявила она.

Серена остановилась и с ненавистью посмотрела в лицо будущей мачехи. Мария улыбалась — было видно, как в полумраке коридора поблескивали ее зубы.

— Неужели? — ехидно спросила Серена. — Вы до сих способны родить ребенка?

— Мне только сорок, дорогая, — с усмешкой ответила Мария. — Может, вы и думаете, что это слишком много, но женщины в этом возрасте способны иметь детей.

Серена не знала, что ответить; от гнева ее мысли путались.

— Что с вами? — Мария победоносно выпрямилась. — Вы не знали, что ваш отец хочет сына? Он всегда этого хотел.

— Разумеется, — спокойно ответила Серена.

— Может, вы воображали, что он очень обрадуется незаконному внуку, которого вы носите?

Серена почувствовала, как в ней вскипает бешенство.

— Что вы сказали? — прошипела она.

— Я сказала, что Освальд не слишком рад вашему внебрачному ребенку. — Змеиная улыбка скользнула по ее губам. — Он не будет наследником Хантсфорда. Имение получит мой сын. И титул тоже.

Освальд смотрел в небо, сложив руки на груди и широко расставив ноги. В этой позе он напоминал английского бульдога, защищающего свою территорию. Свет фейерверков зажигал темноту и пропадал так же быстро, как появлялся. Камилла, закутанная в теплую накидку, подошла к отцу. Ярко-красная вспышка на мгновение озарила его лицо и сразу уступила место холодному синему отблеску.