Елена Хантинг - Услуга за услугу [litres]

Тщательно причесанные темно-каштановые волосы мало чем напоминали привычный «стог сена», с которым Бишоп приходил на физиотерапию. Обычно он будто только что рвал на себе волосы, вот вихры и торчали, как у ежа иглы, а сейчас можно было разглядеть косой пробор и природную волнистость, как у Супермена, придававшую Бишопу вид задиры и вместе с тем парня, которого хотелось пригласить домой и познакомить с мамой. То, что он принял ради меня столько хлопот, да еще только что с дороги, да еще с задержкой рейса, вызвало приятный трепет под ложечкой.

– Ты тоже изумительно выглядишь, – способность формулировать фразы с уникальными характеристиками оставила меня при виде этого воплощения мужской красоты.

Бишоп с улыбкой потупился – сейчас он выглядел смущенным мальчишкой, а не известным своей азартностью хоккеистом, – взял меня за руку и поднес к губам, впечатав поцелуй мне в суставы. Простой и достаточно невинный жест оказался в высшей степени интимным – меня захлестнула обжигающая волна желания, отчего напряглись соски и возникла сладкая тянущая судорога между ног. Пропала я совсем…

Приоткрыв мягкие полные губы, он укусил меня за костяшку пальца – и жгучая ударная волна превратилась в вихрь страсти. Бишоп шагнул вплотную – мысок его начищенного ботинка коснулся моей серебристой туфли, приподнял мои руки, и мне показалось совершенно естественным положить их ему на плечи.

Ладонь Бишопа медленным, гладящим движением двинулась вверх по моей руке и вдоль узкой бретели фиолетового шелка. Нежная ласка пальцев контрастировала с настоящим голодом в его глазах, и возбуждение кипело у меня в животе. Теплая ладонь с расставленными пальцами огладила мне спину (платье сзади открытое) и замерла на пояснице, где начинался более крутой изгиб. Бишоп прижал меня к себе, и у меня, кажется, вырвался стон, когда наши тела соприкоснулись.

– Просто сносит, – Бишоп нагнулся, и меня сотрясла сладкая дрожь, когда его губы скользнули по краю щеки.

– Бли-и-ин… – пробормотала справа Патти.

– О господи! – с чувством вздохнула Джулс, стоявшая слева.

Кончик носа Бишопа щекотал самое чувствительное место у меня под ухом. Бишоп застонал мне в кожу – и тут же испортил затянувшуюся встречу деловитым вопросом:

– Ну что, ревнует ко мне этот долбобоб?

На меня будто вылили ведро ледяной воды. Ну конечно, весь этот спектакль призван взбесить Джоуи! Как наивно с моей стороны предполагать, что есть и другие причины! Да, у Бишопа на меня встает, но я же расхаживаю в крошечных шортах и спортивных лифчиках, а парень целый месяц лишен возможности дрочить, как все нормальные мужики.

Я положила ладони ему на грудь и отстранилась. Мне даже пришлось надавить, чтобы это сделать. Выражение лица Бишопа вызвало у меня вопросы: откуда взялись это раздражение и недоумение и есть ли у меня вообще право возмущаться, раз он заранее предупреждал – придет на этот вечер только в качестве ответной услуги? Но почему он только что был так чертовски убедителен?!

Не успел он заговорить, задать вопрос или дать объяснение, случилось то, что я давно предсказывала.

– Черт побери, сам Бишоп Уинслоу?! Слушай, вчерашняя игра была просто улетной! Ты всех порвал! – Какой-то юнец с лицом, не знающим бритвы, сунул Бишопу руку, и тому пришлось ее пожать, чтобы не выглядеть пафосным снобом.

И началось – следующий час гости наперебой лезли к нему с рукопожатиями, пока мы не уселись за стол. И даже тогда нас, врачей, посадили вперемешку с начинающими спортсменами, добивавшимися внимания Бишопа, поэтому я сидела все равно что рядом с братом (хотя на Эр Джея я смотрю иначе, чем на Бишопа), помалкивала и улыбалась. Чтобы не попасть на снимки, я предложила себя в качестве фотографа. Я не представила Бишопа как своего кавалера: меньше всего мне надо всеобщего интереса отнюдь не как к физиотерапевту.

Но сам Бишоп, похоже, считал иначе. Сидевший справа от меня молодой футболист (судя по габаритам, играющий в защите) засыпал меня вопросами, не отрывая взгляд от моего выреза. Должна сказать, я его не виню: декольте у платья аховое, так и манит заглянуть.

Всякий раз, как сосед наклонялся ко мне что-нибудь спросить, Бишоп клал руку на спинку моего стула, и приходилось локтем напоминать ему вести себя прилично. Когда он попытался прошептать мне что-то на ухо, получил тычок в бедренное сухожилие.

Еле слышно бормоча ругательства, Бишоп достал сотовый, и секунд через десять у меня в сумочке зажужжал мобильный. Но я, из последних сил сохраняя самообладание, не стала проверять сообщение: мне сейчас хватит и смс, чтобы сорваться в эмоциональный штопор.