Автор неизвестен - Тайные страсти

— Но, какое отношение к этому имеет моя сестра?

— Твоя сестра — отъявленная лгунья, и только Себастьян может принудить ее сказать правду.

И тут Мария Алехандра вдруг пришла в ярость. Камило с изумлением смотрел на ее, раскрасневшееся лицо и думал о том, как мало он ее, все-таки, знает.

— Значит, Себастьян для своего освобождения и, якобы, для моего блага решил воспользоваться признанием моей сестры? Женщины, которая ждет от него ребенка? Честное слово, Камило, от него я и не ждала ничего другого, но вот ты, как мог ты на это согласиться?

— Мы с ним оба стремимся к благородной цели, — осторожно сказал Камило, не слишком понимая причин ее горячности. — И эта цель состоит в твоем полном оправдании…

— Благородной цели можно достичь только благородными средствами! — воскликнула Мария Алехандра, не зная, что тем самым повторяет одну из заповедей этики.

— Но Дельфина не рассказала и, видимо, добровольно не расскажет о том, что же произошло той ночью!

— Меня это не волнует! — мгновенно отреагировала Мария Алехандра. — Дельфина — моя сестра и я не позволю, чтобы ее использовали в каких-то подозрительных целях.

"Черт бы побрал ее максимализм, который мешает жить не только ей самой, но и всем ее окружающим, — подумал Камило. — Ну почему судьба распорядилась так, что я влюбился именно в эту женщину, такую недалекую, прямолинейную и… очаровательную!"

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Эстевес на следующий день, увидев, что его жена вышла из спальни.

— А как, по-твоему, может себя чувствовать женщина в доме своего мужа, который пытался ее убить? — холодно откликнулась Дельфина.

— Это не так, — не слишком уверенно возразил он, — ты же слышала, что вчера сказал Монкада.

— Ну, Монкада, он ради тебя на все готов…

— Я в этом совсем не уверен… Скорее, не ради меня, но ради тебя!

Дельфина презрительно усмехнулась. "Как же я ненавижу эти ее усмешки, — подумал про себя Эстевес, — она словно хочет продемонстрировать, насколько меня презирает и ненавидит… Сколько раз за все эти пятнадцать лет она так усмехалась, а я все терпел и… любил ее!"

— Да, — сказала она, — он любит меня и любит так, как это недоступно твоей эгоистической натуре.

— Ну и что? — в этот вопрос Эстевес вложил все презрение к слуге, осмелившемуся влюбиться в жену своего господина.

— А то, что я скажу тебе сейчас одну вещь, которая больно ранит твое проклятое самолюбие, зато послужит мне в качестве возмездия, — угрожающе произнесла Дельфина.

— Ну, и что это за вещь?

— Это ночь, полная любви и сладострастия, великолепная ночь под знойными звездами Сан-Андреса, во время которой один мужчина любил меня так, как этого не делал никто — ни до него, ни после. Именно сила его любви и материализовалась в моем ребенке, которым я дорожу больше всего на свете…

— Ты хочешь сказать, что Хоакин…

— Договаривай смелей и не бойся ошибиться. Да, именно Хоакин — отец моего ребенка. Ну, что ты теперь на это скажешь?

Эстевес ничего на это не сказал, а просто повернулся и с такой силой хлопнул дверью своего кабинета, что посыпалась штукатурка. Дельфина торжествующе посмотрела ему вслед и усмехнулась. Она решила навестить Себастьяна, надеясь, что теперь никаких препятствий к их сближению на почве ребенка уже не будет.

А Эстевес заперся в своем кабинете и никому не открывал до тех пор, пока не появился Монкада. Эти два часа были самыми тяжелыми в его жизни, потому что он вдруг понял, что никакая политика не способна стать заменой простых человеческих чувств — любви, ненависти, ревности; и ничто в мире не способно заменить любви единственной женщины, особенно, если она в такой любви просто отказывает. Когда Монкада постучал в его кабинет, Эстевес был на таком пределе, что едва владел собой.

— Я жду тебя уже два часа, — нетерпеливо заметил он, когда Хоакин переступил порог его кабинета.

— Я разбирался с полицией по поводу пожара в своем доме и смерти Перлы, — спокойно объяснил Монкада.

— Ну и?..

— Я заявил лейтенанту полиции, что Перла была безумна и пыталась убить вашу жену. Однако, мы, к счастью, вовремя об этом узнали и прибыли на место происшествия как раз вовремя, чтобы предотвратить трагедию. Более того, я намекнул, что, поскольку Перла сотрудничала с сенатором Касасом, постольку полиции есть смысл действовать именно в этом направлении.

— Да… — глухо сказал Эстевес, отводя глаза, — ты действовал прекрасно, как всегда… ты просто профессионал… точнее, профессиональный лжец!