Куртис Ситтенфилд - Мужчина моей мечты

Он говорит:

— Ты плавала, да? Покажи свой купальник.

Не самое лучшее начало.

— Уверен, он на тебе классно смотрится, — продолжает парень. — Ты не худышка, а сейчас многие девчонки слишком худые.

Он, наверное, подумал, что она плавала, потому что ее волосы еще не высохли после душа. Анна одновременно чувствует тревогу, обиду и удовольствие, внутри живота разливается теплота. А что, если бы она действительно была сейчас в купальнике и, набравшись смелости, разделась перед ним? Не здесь, а в той рощице неподалеку. Что бы он с ней сделал? Разумеется, он бы попробовал что-то сделать. Но, к сожалению, под одеждой она выглядит не так, как ему хотелось бы, и понимание этого гложет ее сердце. Дряблый живот, щетина на верхней внутренней части бедер (в раздевалке после уроков физкультуры она слышала, как другие девочки говорят, что бреют там каждый день, но сама она частенько забывает это делать). Еще неизвестно, понравится ли этому парню то, что ему хочется видеть.

— Я не собираюсь сейчас раздеваться, — говорит она.

— Ты думаешь, что я какой-нибудь маньяк? Я не маньяк. Я сам тебе кое-что покажу, — успокаивает он ее, — а ты можешь и не раздеваться.

Если ее прямо сейчас изнасилуют или задушат, поймет ли отец, что он виноват в этом? Сердце Анны начинает бешено колотиться.

Парень усмехается:

— Знаю я, о чем ты подумала, но это совсем не то.

Теперь между ними уже всего пять футов. Он через голову снимает с себя безрукавку. Грудь у него такая же мускулистая, как и руки; плечи загорелые, а там, где тело обычно закрывает рубашка, кожа немного светлее. Он встает, поворачивается и наклоняется вперед, упираясь руками в столик.

Ага, вот что он хочет показать: татуировка. На огромной татуировке, которая покрывает почти всю его спину, изображен белоголовый орел с широко расставленными крыльями. Его голова повернута в сторону, глаз свирепо блестит, а из раскрытого клюва высунут длинный язык. Когти на лапах готовы вот-вот схватить… Кого? Трусливую мышь, а может, сам патриотизм? Это самая большая татуировка, которую ей когда-либо приходилось видеть, и единственная, которую она рассматривала с такого близкого расстояния. Остальная часть спины безволосая и кое-где покрасневшая. Краснота особенно заметна на плечах, там, где проходит граница татуировки.

— А это не больно? — спрашивает Анна.

— Больно было, когда кололи, но сейчас уже не болит.

— По-моему, клево, — говорит она.

Немного помолчав, парень почти робко произносит:

— Если хочешь, можешь потрогать.

Пока указательный палец ее руки не касается кожи на его спине, она до конца не уверена, хочет ли этого. Но вот она уже проводит пальцами по желтым когтям орла, по его черным перьям и маленьким, напоминающим бусинки, глазам. В памяти возникли слова: «Китайский иероглиф, обозначающий силу сердца». Ее пальцы скользят вверх по спине, и парень бормочет:

— Как приятно…

Ее левая рука уже почти дошла до его шеи, когда она замечает, что стрелки на наручных часах показывают десять минут четвертого.

— Господи! — вскрикивает Анна. — Меня же Рори ждет!

В следующую секунду (она даже не помнит, как отняла руку от его спины и говорила ли ему что-нибудь еще) Анна уже мчится через парк. Автобус Рори должен прибыть в три, а она общалась с парнем всего несколько минут, но на сборы у нее ушло столько времени, что, когда они начали разговаривать, уже, наверное, было три часа. Если с Рори что-то случится, она себе этого не простит! Страшно представить, что она может разрушить семью Элизабет. В процессе разрушения семьи она всегда выступала в роли наблюдателя и не догадывалась, что и сама может оказаться участником.

На автобусной остановке Рори не оказалось. Примерно в квартале от остановки он стоит посреди двора перед своим домом и озирается по сторонам. У него за спиной рюкзак, который шире, чем его плечи. Как-то вечером, несколько дней назад, Элизабет по просьбе Рори пришила к карману рюкзака кусочек ткани в форме совы.

— Извини, пожалуйста, Рори, — задыхается Анна, — я так рада тебя видеть.

— Ты должна была меня встретить на остановке.

— Знаю, поэтому и извиняюсь. Я просто немного опоздала, но сейчас-то я тебя встретила.

— Я не люблю тебя, — угрюмо произносит Рори.

Сперва Анна удивляется, но потом ей становится стыдно. Он имеет все основания не любить ее.

Она открывает дверь, и они вдвоем входят в дом.

— Давай сходим в «Сэки» за мороженым, — предлагает Анна. — Там оно, наверное, вкусное.