Владимир Андреев - Ганг, твои воды замутились. Три брата

— Точно! — расхохотался хозяин. — А вот вас я приглашаю специально — с женой и сыном!

Сахаи почти втащил его в комнату и плотно прикрыл дверь.

— Ну наконец-то, господин Чанхури! — осуждающе сказал врач, вставая из кресла, где, судя по стопке прочитанных газет, он провел немало времени в ожидании пациента. — Если вы не прекратите принимать толпы народа, то от вашего президентства останется только справка о победе на выборах — вас придется уложить в больницу на несколько месяцев.

Эти слова напомнили хозяину о неудачливом конкуренте, и эта ассоциация не была приятной. От Сахаи не укрылась досада, мелькнувшая во взгляде Чанхури, и он в сотый раз поразился тому, как бурно реагирует он на вполне разумеющиеся для любого политика вещи.

«Мог бы, кажется, уже привыкнуть к устранению соперника, да и успеху радоваться не столь открыто, — усмехнулся он про себя. — Очевидно, сказывается прошлое идеалиста! Хотя именно из бывших идеалистов получаются самые отъявленные негодяи. Этот ведет себя, как мальчишка, но мне-то известно, насколько опасен этот милый ребенок!»

Врач уложил пациента на кровать и стал подключать к его телу датчики. Скоро мощный, прекрасно развитый торс и крепкие руки хозяина оказались сплошь опутаны тоненькими разноцветными проводочками.

— Папа, ты как баскетбольный мяч в сетке! — рассмеялась дочь.

— А у тебя одни глупости на уме, баскетболистка! — ласково ответил ей отец. — Лучше бы занималась побольше, а то одни юноши на уме. Кстати, господин Сахаи, обязательно приведите вашего Нарендера, а то она мне все уши про него прожужжала.

— Но, папа! — протестующе закричала девушка.

— Ладно, да ладно, — усмехнулся Чанхури. — Знаю я вас, только и мечтаете, чтобы выскочить замуж да бросить университет. И зачем только вам все это учение — одна слава, что невеста с университетским дипломом, а ведь все равно всю жизнь проведешь в детской да на вечеринках. Муж ведь не допустит, чтобы ты работала по специальности. Вы знаете, какая у нее специализация, дорогой Джави? Ратха — археолог, это сейчас модно.

— Ну что ж, археология — интереснейшая наука, — вежливо отозвался гость.

— И какая приятная! Вот представьте, как хороша была бы моя дочь с киркой в руках на дне какой-нибудь канавы, которая, как считают, вырыта ариями во время первого нашествия, да еще градусов в сорок пять жары! — рассмеялся Чанхури.

— Вот выйду замуж за человека, который поедет копать вместе со мной, тогда узнаете! — пообещала Ратха, раскрасневшаяся от обиды.

— За такого я тебя не отдам, не беспокойся! — продолжал веселиться отец, пока врач не приказал ему самым решительным тоном сохранять спокойствие и не шевелиться.

Однако тот сумел вылежать без движения только две минуты. Потом он заерзал и стал подавать глазами какие-то знаки своему гостю, который вознамерился было уйти.

— Приведите Нарендера! — прокричал Чанхури, поняв, что его мимика осталась непонятой. — Ратха только об этом и мечтает!

— Хорошо! — кивнул Сахаи, закрывая за собой дверь.

То, что он узнал, было для него приятной неожиданностью. Неужели эта красивая девушка и впрямь неравнодушна к его сыну. Повезло мальчишке! Правда, Нарендер хорош собой, весь в мать. Но он так замкнут, сосредоточен, поглощен своими книгами, что, кажется, не замечает ничего вокруг. Да и ведет себя с людьми скованно, несветски. И вот все-таки обратил на себя внимание дочки Чанхури!

Такое положение дел чрезвычайно устраивало Сахаи. Вот если бы их поженить, тут уж их союз с этим новоявленным президентом был бы упрочен навеки. А господин Чанхури далеко пойдет, очень далеко… Это президентство не последнее в его жизни — Сахаи чувствовал такие вещи кожей. Вместе с преуспевающим политиком высокого ранга можно очень многого добиться, тем более что начинать придется отнюдь не с нуля.

Джави Сахаи не смог бы считать себя бедным человеком. Он унаследовал после смерти отца солидный участок плодородной земли неподалеку от Калькутты, дом на одной из лучших улиц города и небольшую фабрику. С того дня, как адвокат передал ему папку с документами на владение этим имуществом, жизнь беспечного студента круто изменилась. Он оставил университет и полностью отдался управлению тем, что получил. Постепенно его земельные владения удвоились — в основном за счет доли его братца, который спускал ему по-родственному один кусок земли за другим, используя полученные деньги по своему разумению — на веселую, разгульную и полную развлечений жизнь, к которой всегда стремился.