Тейлор Рейд - Настоящая любовь

– Если мне когда-нибудь удастся согласиться с твоей точкой зрения, – говорит Джесс, – я обещаю, что найду тебя, и мы поговорим.

– Мне бы очень хотелось этого, – говорю я. – Мне всегда хотелось знать, как у тебя дела.

– Да, было бы неплохо, если бы я всегда мог легко отыскать тебя.

– Да, – говорю я, – я не собираюсь никуда уезжать.

Пламя затухает, и Джесс идет к камину, шевелит кочергой дрова, дует на них. Он поворачивается ко мне, камин, где теперь ровно горит пламя, снова загудел.

– Как ты думаешь, ты когда-нибудь поехала бы учиться в Лос-Анджелес, если бы не я? – спрашивает он.

– Возможно, – говорю я. – А может, и нет. Я знаю, что не была бы там так счастлива без тебя. И без тебя я также не стала бы слушать курс по туристической литературе. И я определенно не провела бы целый год в Сиднее или много месяцев в Европе, если бы со мной не было тебя. Думаю, я многого никогда не совершила бы – хорошего, плохого, прекрасного, трагического, как ни назови. Думаю, мне на многое не хватило бы храбрости, если бы не ты.

– Иногда я размышляю о том, уступил ли бы я уговорам родителей, подталкивавших меня к продолжению тренировок, если бы не встретил тебя, – говорит он. – Ты была первым человеком, которому было наплевать, хороший ли я пловец. Первым человеком, полюбившим меня таким, как есть. Это… это изменило мою жизнь. Правда.

Повернувшись, он пристально смотрит на меня.

– Во многом благодаря тебе я понял, зачем я живу, кто я, – говорит он.

– О, Джесс, – говорю я с такой нежностью и любовью, что у меня сердце кровью обливается, – это меня не было бы без тебя.

Тогда Джесс целует меня.

Вроде бы поцелуй как поцелуй. Но раньше он никогда так не целовал меня. В нем грусть, и любовь, и тоска, и страх, и покой.

Когда мы наконец отрываемся друг от друга, я понимаю, что я слегка опьянела, а Джесс, возможно, просто пьян. Бутылка пуста, и когда я опускаю свой бокал, то случайно опрокидываю ее. За глухим звуком безошибочно увлекающей за собой все подряд и ударяющейся об пол бутылки белого вина не слышится грохота, как бывает порой. С чувством благодарности я поднимаю неразбившуюся бутылку и стаканы.

Думаю, что пора перейти на безалкогольные напитки.

Я приношу нам воду в стаканах и напоминаю ему о книге.

– Ты правда хочешь, чтобы мы почитали вместе? – спрашивает он.

– Все или ничего.

Джесс соглашается и приносит с дивана пледы и подушки. Мы ложимся на пол, поближе к огню. Я открываю книгу, которую заранее положила рядом с собой.

– Приключения Кола Крейна, совершенные им не по своей воле, – начинаю я.

Иногда по утрам в воскресенье я читаю в детских группах, в своем магазине. Я стала увереннее, читаю на разные голоса и стараюсь оживить повествование. Но сейчас я не делаю ничего подобного. Сейчас это я сама. Я читаю книгу любимому человеку.

К сожалению, это очень скучная книга, до смешного скучная. Женщин здесь называют дамами. Мужчины пьют виски и неудачно каламбурят. С трудом прочитав пять страниц, я передаю ее Джессу.

– Тебе придется прочитать это. Я не могу, – говорю я.

– Нет, – говорит он, – давай. Я ждал несколько лет, чтобы услышать твой голос.

Итак, я продолжаю читать дальше. К тому моменту, когда мне начинает резать глаза от огня, я, против своего желания, увлекаюсь тем, что происходит в усадьбе, и с удивлением для себя обнаруживаю, что хочу, чтобы Кол Крейн наконец поцеловал Дафну Монро.

Джесс соглашается прочитать вторую половину, а я, закрыв глаза, кладу голову ему на колени.

Он читает тихим и спокойным голосом. Я слушаю рассказ о превратностях судьбы, слушаю, как слетают с его губ слова.

Когда проходит около часа, как он читает, я сажусь и, взяв книгу из его рук, кладу ее на пол.

Я знаю, что я собираюсь сделать. Я знаю, что это последний раз, когда я делаю это. Я знаю, что я хочу, чтобы это запомнилось. Долгие годы у меня не было возможности попрощаться с ним. Теперь, когда она у меня есть, я знаю, что я хочу сделать именно это.

Поэтому я целую его так, как целуют людей, когда что-то начинается. Я через голову стягиваю с себя рубашку. Расстегиваю ширинку на джинсах Джесса. Я льну к нему всем телом. В последний раз я почувствую его тепло, в последний раз я посмотрю на него, когда он окажется подо мной, обхватив меня руками за талию. В последний раз я скажу, что люблю его, опуская ему на живот свои бедра и касаясь его груди.

Он всегда смотрит только на меня. Я вижу, как его взгляд скользит по моему телу, наблюдая за мной, принимая меня всю целиком, стараясь запечатлеть в памяти.