Тейлор Рейд - Настоящая любовь

Он долетел коммерческим рейсом до Анкориджа.

А частный самолет доставил его на остров Акун.

Но после того, как они впервые сели в вертолет, тот так и не вернулся.

Самый правдоподобный вывод, к которому все пришли, заключался в том, что вертолет затонул где-то в Тихом океане.

Четыре человека, которые были на борту, пропали.

Мой муж, моя настоящая любовь…

Исчез.

Франсина и Джо прилетели в Лос-Анджелес и приехали ко мне домой. Мои родители, которые тоже приехали, остановились в отеле в нескольких минутах ходьбы от моего дома, но каждую минуту проводили со мной.

Франсина с упорством твердила, что не понимает, почему об этой истории не рассказывают в новостях по всей стране, почему не организованы поиски в национальном масштабе.

Джо продолжал повторять, что вертолеты постоянно разбиваются. Послушать его, так это была хорошая новость, подразумевающая, что для таких случаев, как наш, существует разработанный план.

– Они найдут его, – повторял он жене снова и снова. – Если кто-то и может выплыть живым и невредимым, то это наш сын.

Я поддерживала их обоих так долго, как только могла. Я утешала Франсину, когда она рыдала в моих объятиях. Я точно так же, как Джо, говорила ей, что нужно просто подождать, пока он не позвонит и не скажет, что жив и здоров.

Мама приготовила запеканку, я хотела нарезать ее и положить на тарелки для Франсины и Джо, сказав что-то вроде: «Нам нужно поесть». Но я так и не сделала этого.

Я плакала, когда никого не было рядом, и вдруг поняла, как тяжело мне смотреться в зеркало, но продолжала убеждать всех в том, что Джесса скоро найдут.

А потом на берегу острова Адак был найден винт от вертолета. С рюкзаком Джесса. И телом пилота.

Раздался телефонный звонок, которого мы так ждали.

Но мы не услышали того, чего так хотели.

Джесс так и не был обнаружен.

Предполагалось, что он погиб.

После того как я опустила трубку, Франсина потеряла сознание. Джо окаменел. Мои родители, потрясенные, уставились на меня.

Я сказала:

– Это бред. Джесс не умер. Он не мог бы так поступить.

У Франсины начался такой острый приступ паники, что Джо улетел с ней на самолете домой и положил ее в больницу.

Мои родители спали на надувном матрасе у моей кровати, наблюдая за каждым моим шагом. Я сказала им, что справлюсь. Разумеется, я думала, что у меня это получится.

Три дня я бродила как в тумане в ожидании, что зазвонит телефон и кто-нибудь скажет, что первый звонок был ошибочным.

Второго звонка я так и не дождалась. Зато мой телефон обрывали все, желающие убедиться, что со мной все в порядке.

А потом однажды позвонила Мари, сказав, что оставляет магазин на Майка. Она летит, чтобы побыть со мной.

Я была слишком беспомощной и не могла решить, хочу ли я, чтобы она была рядом.

В тот день, когда Мари прилетела, я проснулась поздно, после полудня, и поняла, что мама ушла в магазин, а папа поехал встретить Мари в аэропорту. В первый раз я осталась одна, и мне казалось, что так будет продолжаться целую вечность.

День был ясным. Я решила больше не оставаться дома. Но я также не хотела покидать его. Я оделась и спросила у соседей, могу ли я позаимствовать их лестницу, чтобы почистить водосточные желоба.

Я не собиралась ничего чистить. Я просто хотела оказаться высоко над землей, освободившись от спасительных стен, потолков и полов. Мне хотелось встать достаточно высоко, чтобы, если бы я упала, это убило меня. Нельзя сказать, что мне хотелось умереть.

Я взобралась на крышу и стояла там, глядя остекленевшими, налитыми кровью глазами. Я пристально смотрела прямо вперед, видя верхушки деревьев и заглядывая в окна высотных домов. Я не стала чувствовать себя лучше, чем дома. Но также и не почувствовала себя хуже. Итак, я оставалась там. Просто стояла и смотрела. Смотрела в никуда, отчего мне захотелось свернуться калачиком и медленно скатиться с крыши.

А потом в узком просвете между двух зданий, так далеко, что почти невозможно было различить, я увидела…

Океан.

Я подумала: Может быть, Джесс там, в воде. Может быть, он плывет. Может быть, он построил плот, чтобы добраться до дома.

Надежда, за которую я цеплялась в то мгновение, не принесла мне покоя или облегчения. Она была для меня мукой. Как будто судьба отматывала для меня как раз столько веревки, чтобы я могла удавиться.

Я спустилась с крыши и стала осматривать вещи Джесса. Я обыскивала его шкаф, комод и письменный стол, пока не нашла его.