Ирма Уокер - Отец на час

Пришлось выслушать молитвы малышек, главным героем которых был Баттонз, а затем Лерлин потребовала песенку. Элисон не могла вспомнить ни одной колыбельной и выбрала старинную балладу о верной любви. Где-то на середине песни девчушки заснули.

Элисон выключила лампу, но не стала сразу спускаться вниз. Она долго стояла у кроватки, вглядываясь в личики спящих близняшек и чувствуя себя странно подавленной. Как это здорово — спать так крепко и безмятежно, целиком отдавшись сну. И как повезло этим двоим, что они есть друг у друга, а у них — заботливые, любящие родители. Но так ли это хорошо на самом деле? Ведь они вырастут, ожидая от окружающих той же любви, которую давали им родители. Может быть, лучше еще в детстве узнать, что люди, которых любишь, могут бросить тебя, уйти и никогда не вернуться, несмотря на то, что ты так в них нуждаешься. Элисон отвернулась, вдруг разозлившись на себя. Что-то слишком часто в последнее время она ведет с собой подобные разговоры. Это — нездоровое явление, которое приводит лишь к возникновению беспричинной тревоги.

Элисон переоделась в халат и постелила себе на кушетке. Шэмрок, безошибочно найдя ее в темноте, устроился в ногах. День был тяжелым, и неудивительно, что Элисон заснула, едва коснувшись головой подушки.

Она проснулась так неожиданно, что не сразу поняла, что прижавшийся к ней сбоку комочек — одна из девочек.

Элисон села и включила лампу.

— Что такое? — сонно спросила она. — Что случилось, Лерлин?

— Я Лори, — тихо сказала девочка. — Я увидела что-то большое, белое и… страшное. Я толкнула Лерлин, но она спрятала голову под подушку и не проснулась. Поэтому я пришла сюда.

Элисон посмотрела на чердак и вздохнула с облегчением, увидев белый, похожий на плюмаж, хвост, раскачивающийся над перилами.

— Это Петр Великий, — успокоила она девочку. — Он делает свои ночные обходы.

— Обходы? — удивленно посмотрела на нее Лори.

— Хм. Он смотрит, все ли у нас в порядке.

— А… но он такой большой, что я… испугалась.

— Петр очень расстроится, если узнает об этом. Ему нравится думать, что он платит за жилье и еду тем, что охраняет дом, пока я сплю.

— А Шэмрок? Чем он платит за дом и еду?

— Тем, что составляет мне компанию. А иногда я разрешаю ему спать в ногах моей кровати, когда я… — Элисон вдруг осеклась.

— Когда вы что?

— Когда у меня мерзнут ноги. А Том-Том отпугивает мышей, чтобы они не ели нашу пищу.

Лори захихикала, но по-прежнему не сводила с мансарды напряженного взгляда, и Элисон понимала, что девочка не успокоилась до конца.

— Хочешь выпить молока, чтобы быстрее уснуть? — спросила она.

— Нет… но можно мне остаться здесь до утра?

— А если твоя сестренка проснется ночью и увидит, что тебя нет?

— О, Лерлин никогда не просыпается по ночам. Только если я не могу заснуть и начинаю пихать ее как следует.

— И часто ты не можешь заснуть?

— Только когда ем шоколад.

— Ну почему же ты не сказала мне? — а впрочем, Элисон знала ответ на этот вопрос. — Что ж, здесь хватит места для нас обеих. Я расскажу тебе сказку — хочешь?

Вместо ответа Лори залезла под плед, сложила на груди руки и выжидающе посмотрела на Элисон.

Та начала довольно сбивчиво сочинять что-то о потерявшемся щенке, зная, что ее сегодняшняя аудитория не слишком требовательна. Когда дыхание Лори стало глубоким и ровным, Элисон выключила лампу, но почувствовала, что сама уже не сможет уснуть. Она лежала, подложив ладони под щеку Лори, и вспоминала другие события сегодняшнего дня — визит матери, встречу с Коулом Гамильтоном, неотложных пациентов. Но мысли ее странным образом возвращались к словам, сказанным самой первой пациенткой, о том, что у той никогда не было детей, и поэтому она так привязана к своей собаке.

«Неужели это про меня? — неожиданно подумала Элисон. — Неужели животные заменяют мне детей, которых у меня никогда не будет?»

От этой мысли стало так больно, что Элисон тут же попыталась прогнать ее от себя. Но мысль не желала исчезать, потому что в ней было слишком много правды. Сколько раз она уже испытывала недовольство собой, чувствуя, что чего-то в ее жизни не хватает. Может быть, это потому, что, несмотря на забитые делами дни, она очень часто бывает одна? Может, она уже давно втайне хочет ребенка, с которым могла бы разделить свою жизнь?

Если так, то ей не повезло. Потому что замужество с его проблемами и риском — не для нее. Она уже видела, к чему может привести женщину зависимость от таких непрочных и недолговечных вещей, как брак и любовь. А если она не готова к браку, можно забыть и о материнстве.