Ирма Уокер - Отец на час

— О, вот и ты! — Джинни уже стояла в дверях, держа ключи от машины. Выражение ее карих глаз было еще более испуганным, чем обычно.

— Я очень ценю твою помощь, Элисон, — сказала она. — У миссис Колетт, разумеется, есть друзья, которые с удовольствием побыли бы с ней, но — нет! — она не может даже подумать о том, чтобы их побеспокоить. Прости, что нарушила твои планы. Я обзвонила всех подруг, но они заняты…

— Не беспокойся, я все равно собиралась побыть сегодня дома, — заверила Джинни Элисон. Они были примерно одного возраста, но Элисон часто чувствовала себя старше Джинни. Может быть, потому что она всю жизнь заботилась о себе сама, а Джинни вышла замуж сразу после колледжа и не работала ни одного дня за пределами дома. Или потому, что в Джинни сохранилось до сих пор искреннее дружелюбие счастливого ребенка, которым Элисон не могла похвастаться даже в детстве?

— Я строго поговорила с девочками. Они не должны хулиганить. Да, ужин… Разогрей им суп в банках и сделай сандвичи с арахисовым маслом и джемом. Они наверняка попытаются уговорить тебя разрешить им не ложиться в девять, но будь непреклонна.

Обняв по очереди дочурок и виновато улыбнувшись Элисон, Джинни направилась к семейному фургону. Две маленькие фигурки, махавшие ей с крыльца, выглядели такими несчастными, что у Элисон защемило в груди.

В их возрасте Элисон чаще всего находилась на попечении очередной экономки, нанятой матерью, но она ясно помнила, какой одинокой и покинутой чувствовала себя, когда Марго, надушенная и сияющая, уезжала на уик-энд с очередным своим мужчиной.

Элисон прочитала имена, вышитые на футболках близняшек.

— Ну что ж, Лори и Лерлин, кажется, этот вечер вам придется провести со мной, — Элисон притворилась, что не замечает, как дрожит нижняя губка Лори, старавшейся держаться позади сестры. — Если хотите, можете звать меня Элисон. Прежде чем начнем готовить ужин, не хотите помочь мне накормить моих животных? У меня есть щенок с поврежденной лапкой, который наверняка уже проголодался.

Едва сдержав улыбку, Элисон смотрела, как меняются лица девочек. Похоже, путь к сердцу ребенка лежит через щенка.

— А как он поранил ножку? — спросила Лерлин.

— Ну, думаю, его сбила машина. Кто-то просто оставил беднягу в приемной клиники, где я работаю, так что он вроде подкидыша. Но это пока. Скоро, когда он поправится, я найду для него хороший дом.

Пока они шли по лужайке, отделявшей дом Колеттов от жилища Элисон, девочки забрасывали ее вопросами о щенке-подкидыше.

— Уф! — сказала она наконец. — Давайте задавать вопросы по очереди. Его зовут… честно говоря, я не знаю, как его зовут.

Элисон не стала объяснять девочкам, что, если не давать животному имени, с ним легче потом расстаться. — Я зову его просто «щенок».

— Но почему вы не дадите ему имя? — спросила более бойкая Лерлин.

— Ну, так нельзя! Ведь у него же есть имя, которое дала ему мама.

— Но собаки не разговаривают, — с сомнением произнесла Лерлин. — Как же вы узнаете его имя?

— В этом-то вся проблема. Иногда требуется много времени. Надо наблюдать за щенком или котенком, изучать их, и имя само придет тебе на ум. Но надо быть внимательным, чтобы это непременно оказалось настоящее имя. Если ошибешься, будешь называть маленькую веселую чихуахуа каким-нибудь дурацким именем вроде Бруно.

Девочки весело рассмеялись над ее шуткой. Лори просунула в руку Элисон свою теплую ладошку.

— А как вы думаете, мне удастся угадать настоящее имя этого щенка? — робко спросила она.

— Думаю, если будешь держать широко открытыми глаза и уши, это вполне может случиться сегодня вечером.

Когда они подошли к сараю, Петр Великий с высоко поднятым хвостом первым подбежал поприветствовать их. Уткнувшись носом в ладонь Элисон, он подозрительно покосился на близнецов. Потом вытянул длинную шею, чтобы изучить их повнимательнее. Элисон не удивилась, когда обе девочки спрятались за ее спиной.

— Это пони? — испуганно прошептала Лори.

— Это борзая, — ответила Элисон. — Некоторые называют их русскими волкодавами. Но на самом деле этот пес очень ласковый. Его зовут Петр Великий. В честь одного русского царя. Царь — это вроде короля. Если вы позволите ему обнюхать вас, Петр будет очень благодарен. Он так здоровается. А если хотите подружиться, почешите его за ушками. У него такие длинные лапы, что он не может сделать это сам.

Несколько секунд спустя Лерлин с воодушевлением почесывала за левым, а Лори — за правым ухом собаки. Прикрыв глаза, Петр Великий принимал их внимание с царственным достоинством, как и подобает особе благородной крови.