Ферн Майклз - Техасская страсть

— А я никогда не признаю!

Мэгги вздохнула.

— Рэнд, мы должны вместе принять решение, а не то эта проблема встанет между нами и разрушит нашу жизнь. Отрицание, дорогой, не заменит правды. Послушай, она рассказала, кто ее мать. Мы можем осторожно навести справки, даже встретиться с ней и поговорить, разумеется, уверив ту женщину, что не станем вмешиваться в ее жизнь. Мы также можем наведаться в приют. Можем проверить послужной список Чесни. Расспросить ее коллег, это всегда очень многое даст. Зайти в церковь, которую она посещает, встретиться с друзьями. Пожалуйста, Рэнд, не делай поспешных выводов, как бы не пришлось жалеть о них позже.

— Ты сейчас похожа на Мать Марию. Мать Мэгги.

— Да, Мать Мэгги. А что в этом плохого?

— Пойду пройдусь, — сказал Рэнд, нежно поцеловав жену. — Нужно проветрить голову. Дорогая, ты выглядишь уставшей. Прими теплую ванну и вздремни. Вечером поедем куда-нибудь поужинать вместе с Сойер.

— Звучит неплохо. Однако я бы предпочла, чтобы ты принял ванну вместе со мной. Хотя нет, она слишком тесная, ты не находишь? Оʼкей, иди на прогулку и разбуди меня, когда вернешься, если я засну. О, Рэнд, раз уж мы все равно здесь, давай заедем к мистеру Хасегаве.

— Прекрасно. Я скоро вернусь.

В любое другое время Рэнд любовался бы чудесными видами небольшого городка Камакура, расположенного на океанском побережье. Это ему принадлежала идея о переезде, и Сойер с радостью согласилась поселиться здесь на время своей работы в Японии. Она, правда, ворчала, что в хорошую погоду дорога в офис занимает у нее двадцать пять минут, а в плохую — два часа.

День выдался холодный, солнце не показывалось из-за туч. Легкая куртка и свитер не согревали Рэнда. Следовало бы надеть пальто. Мэгги обычно напоминала ему об этом, но сегодня она была расстроена так же сильно, как и Рэнд.

Он должен был твердо и жестко предупредить Мэгги по поводу ее отношения к этой девушке. Женщины всегда ратуют друг за друга. Даже Сойер. Двое против одного. Но Рэнд знал, что если он первым не заговорит о Чесни, то и жена с дочкой не станут касаться этой темы.

Теперь течение их чудесной, безмятежной жизни нарушено. Даже если он не станет ничего предпринимать, все равно грядут перемены. Начнутся укоры, ведь родственники Мэгги стоят за крепкую семью. Амелия вспомнит старое и скажет, что если бы она не усыновила его, то Бог знает, что бы теперь с ним, Рэндом, было.

А если он признает Чесни своей дочерью, что тогда? Его жизнь наполнится сплошными проблемами. Клан Колменов увеличится еще на одного человека. У него самого нет никакого отцовского опыта; он даже не представляет себя в этой роли. Он пропустил годы взросления дочери, время, когда отец связан со своим ребенком крепкими узами. Рэнд не мог запросто положить руку на плечо взрослой молодой женщине, которую прежде никогда не видел, и сказать: «Добро пожаловать домой, дочка». Она… Чесни уже не ребенок. У нее свои взгляды, вкусы, привычки. Черт побери, вот она и вмешалась в его жизнь! Его и Мэгги.

С кем он мог бы поговорить об этом? С Кэри? Добрый, благородный Кэри посоветует ему хватать девчонку и везти ее в семью. Амелия, конечно, поддержит его. Нет, это должно произойти постепенно, само собой.

Ветхая скамеечка на такой же допотопной дамбе вызывала опасения, но Рэнд храбро уселся на нее.

К скамейке, на которой сидел Рэнд, приблизился старый японец с двумя большими корзинами рыбы. Глубоко посаженные глаза старика смотрели печально, его лицо изрезали морщины. Беззубый рот обрамляли редкие грязные усы и борода желтоватого оттенка. Соломенная шляпа, неизменный атрибут деревенского жителя Японии, покрывала лысую голову. Старику, наверное, лет сто, подумал Рэнд. Интересно, как он сам будет выглядеть в сто лет? Хотя что толку беспокоиться об этом. Сигареты, алкоголь и напряженный ритм жизни уже берут свое.

— Я покупаю все.

Старики не должны зарабатывать себе на жизнь, таская тяжелые корзины. Японец, казалось, не понял. Рэнд взмахнул руками, описывая круг. Старик вежливо кивнул. Разложив газету, он вывернул на нее свою рыбу. Рэнд даже не потрудился сосчитать, сколько денег он дал старому японцу. Гораздо больше, чем стоила рыба, но Рэнду было все равно. Теперь старик может идти домой и сидеть у камина. Самое место для него.

Часом позже Рэнд все еще сидел на скамейке, погруженный в мучительные раздумья. У него едва не отвалилась челюсть, когда он увидел того же старика, направляющегося к нему. Корзины японца были вновь доверху наполнены рыбой. Каким одиноким выглядел этот старик! Рэнду казалось, что он понимает всю глубину его одиночества, хотя сам никогда не испытывал ничего подобного.