Ферн Майклз - Техасская страсть

Есть одно затруднение. Я говорю об этих тапочках, в которых вы, ребята, рождаетесь. Никак не могу привыкнуть оставлять обувь снаружи. Суми ругает меня неряхой. Но я адаптируюсь, и мне уже начинает нравиться пиво «Саппоро». Я создаю в доме много шума. В каждой комнате теперь стоит по телевизору и магнитофону. А эти маленькие японки, твои племянницы, думают, что я — американский волшебник. Ты знаешь, их двенадцать! Недавно я застукал двух, что постарше, ругающимися. Ну, вроде того, как мы с тобой шепотом делились друг с другом подобным опытом. Я притворился, что не слышал. Они захихикали.

По бумагам выходит, что я контролирую капитал в девяносто миллиардов баксов. Если тебе понадобятся деньги на карманные расходы, только попроси.

Мое намерение жениться крепнет с каждым днем. Суми держит меня на дистанции, мы встречаемся с ней только ранним утром, когда все еще спят. Знаешь, я люблю ее, Райли. Я еще никогда не испытывал подобного чувства по отношению к женщине. И, кстати, о женщинах, я надеюсь, ты уже сделал шаг в сторону Айви? Суми говорит, нам нужно сыграть две свадьбы одновременно, потому что тогда подарят больше подарков. И мне никак не удается ей втолковать, что половина подарков будет принадлежать тебе с Айви.

Восток и Запад наконец соединились благодаря тебе.

Молодец, Райли!

Твой Коул.

Райли прочитал письмо дедушки к Коулу. Старик сдержал свое слово. В письме не оказалось даже намека на то, что с самого начала идея поменяться местами принадлежала Райли.

Теперь они составляют одно целое, Хасегава и Колмены.

— Спасибо, дедушка, — прошептал Райли.

Письмо от дедушки было коротким, слишком коротким.

Дорогой внук, мне трудно писать это письмо, потому что пальцы не слушаются меня. Поэтому кисточка может наделать ошибок.

В моей жизни наступил величайший момент, когда ты позвонил мне с просьбой о помощи. Тогда я понял без слов: того, что прежде лежало между нами, больше не существует. Мое сердце пело, когда мы говорили о любви друг к другу.

Я рад, что ты сумел отбросить гордость и обратился ко мне за помощью, зная, что тем самым причиняешь старику боль. Для меня важно, чтобы ты понял, боли нет, есть только радость оттого, что в трудные минуты своей жизни ты пришел ко мне, а я, со своей стороны, сумел помочь тебе.

Как ты говоришь, колеса закрутились, с тем чтобы ты стал настоящим Колменом. И это правильно — сделать из наших семей одну. Я сожалею…

Райли вытер слезы. Письмо оборвалось.

Настало время позвонить Айви. Время подняться на холм.

Айви ответила сразу же, словно ждала его звонка.

— Отец позвонил и сказал мне, что ты будешь дома весь день. Я приехала в «Большие Нефтяные Скважины» раньше риэлтора. Ты ведь уже знаешь, что дом выставлен на продажу? Отец также сказал, что ты открыл вторую скважину. Молодец, поздравляю! Когда ты вернулся в Санбридж?

— Странно, но всего час тому назад. Мы закрыли фонтан, и у меня месяц каникул в Нью-Йорке. — Райли подождал реакции Айви, но девушка молчала. Тогда он продолжил. — Ты бы хотела поехать со мной?

Со стороны Айви не последовало колебаний.

— Конечно, с удовольствием! — О том, чтобы уладить это с боссом, она позаботится позднее. — Кстати, тебе нужен «Бронко»?

— Это может подождать. Ты не звонила… но ты могла бы позвонить, у нас была телефонная связь. Я думал, что твой отец сказал тебе об этом… — Райли почувствовал, что краснеет.

— Это палка о двух концах, Райли Колмен. Если у вас был телефон, то ты сам мог бы мне позвонить. Ты ведь не работал двадцать четыре часа в сутки? Кроме того, я пошла на работу и устраивалась на новом месте. Мне нужно было обставить квартиру, Сам понимаешь.

— Я работал именно двадцать четыре часа в сутки. Мы даже не спали как следует. Но у меня еще дела. Могу я позвонить тебе позже? Ты будешь в Миранде или «Больших Нефтяных Скважинах»?

— Кто знает? В эти дни я отправляюсь туда, куда больше тянет. У тебя есть ручка? Ну вот, записывай номер телефона. До встречи, Райли.

Райли недоуменно смотрел на гудевший телефон. Определенно, Айви уже не та, что прежде. Он усмехнулся. Интересно, расскажет ли он ей когда-нибудь о том, как мечтал о ней во сне или думал о ней в самые трудные минуты своей жизни. Нежная, замечательная Айви.

Но у него еще есть дело. Это факт. Несколько недель подряд Райли не переставая думал об этом моменте. Теперь этот момент наступил. Какая-то внутренняя сила тянула его на холм за Санбриджем. Райли никогда не делился своими мыслями и чувствами об этом холме с Коулом, но был уверен, что тот знает о них. Они поговорили, когда Коул вернулся из Японии после смерти дедушки. Коул прекрасно понял его. Тетя Мэгги называет холм «божьим местом», потому что все, кто покоятся на нем, ушли к Богу. Райли сомневался, что его прапрадед Сэт ушел к Богу, скорее к дьяволу, но, если тетя Мэгги так считает, значит, так оно и есть. Райли поднимался на холм всего два раза, первый раз в одиночку, второй раз — на похоронах тети Амелии. Другие часто отправляются на холм, чтобы раскрыть свое сердце и обрести покой. Райли подумал, что некоторым может показаться слабостью или глупостью ожидание… чего? Утешения, прощения, покоя? Его мозг искал подходящее слово для описания холма за Санбриджем. Прибежище.