Ферн Майклз - Техасская страсть

Этот приказ относился к Райли и Коулу, и они подчинились. Стоя у заградительных флажков, они наблюдали за тем, как пожарники с трудом продвигаются на несколько дюймов вперед, но тут же отступают перед набирающим силу огнем.

— Похоже, безнадежный случай, — угрюмо сказал Коул.

— Да, без нитроглицерина не обойтись. Это единственное, что может помочь. Они используют его в качестве последнего средства. Времени осталось не так уж много. Еще шесть часов, и этот фонтан взорвется.

— Кутс сделал все необходимые приготовления? — бесцветным голосом спросил Коул.

— Да. Мы с ним подумали… Я имею в виду…

— Ты имеешь в виду, что, будь ты на моем месте, ты бы полетел. Верно?

Райли кивнул с несчастным видом.

— Значит, начнем, пока все не взлетело в воздух, — Коул хлопнул Райли по плечу.

Прихрамывая, он направился за Райли к трейлеру. Их окружила толпа репортеров, протягивая свои микрофоны в надежде получить интервью или хотя бы услышать несколько слов, чтобы вставить их в вечерние новости. Райли отмахивался от них, прокладывая дорогу Коулу.

— Позже, — крикнул он.

— Вы говорите нам это уже тридцать часов подряд, — воскликнул один из журналистов.

Внутри трейлера Райли налил кофе в две грязные кружки. Молоко, которое он добавил, оказалось таким же горячим, как и кофе. Все вокруг было горячим — столы, стулья, металлическая дверь трейлера, даже пол обжигал ноги сквозь ботинки.

— Тебе больно? — спросил Райли.

Коул пожал плечами.

— Да уж не щекотно. Но я выдержу. Ты только расскажи мне, где я должен взять на борт эту штуку и какие меры предосторожности принимать.

— Коул, я не знаю. Кутс сказал, что тебе все объяснят на месте. Одно знаю точно, чтобы разгрузиться, тебе нужно садиться не здесь. По словам Кутса, лучшее место для посадки — это третье поле Грейнджера.

Коул проглотил ком, стоявший в горле.

— Кажется, мне пора идти. Спасибо за кофе… Райли… — Они похлопали друг друга по плечам. — Почему у меня такое ощущение, что я здесь уже бывал раньше?

Райли потряс головой. В этот момент он готов был отдать все, что угодно, лишь бы не слышать напряженных голосов пожарных и гула пламени. Рукавом комбинезона он отер потное лицо.

— Увидимся через несколько часов, — тихо сказал Коул, настолько тихо, что Райли с трудом услышал его слова.

Коул захромал в сторону вертолета. Он солгал Райли о том, что боль его почти не беспокоит. Обезболивающий укол снял острую боль, но теперь она постепенно возвращалась, и у Коула перехватывало дыхание. Думай о том, что ты должен сделать, приказал он себе. Ты сможешь. Проглоти еще две таблетки и вспомни, как ты выиграл соревнования по стрельбе из винтовки в школе. Или о том, как ты болел за Райли на соревнованиях и докричался до того, что сорвал голос. Коул вызывал старые воспоминания всю дорогу до Гальвестона, где он должен был принять на борт груз нитроглицерина.

Коул внимательно слушал указания инженера-пиротехника, укреплявшего нитроглицерин на второе сиденье вертолета.

— Теперь все это — твое, приятель. Я бы на твоем месте летел очень тихо. Сажай свою птичку осторожно, иначе не сможешь узнать, чем закончилось дело. — Он взглянул в глаза Коула и увидел в них напряжение и боль. — Удачи, приятель. Счет получите по почте. — Это была старая шутка, и никто не рассмеялся.

Коул надел солнцезащитные очки и посмотрел на деревянный ящик на сиденье. Жизнь или смерть, успех или неудача. Оказавшись в воздухе, он вспомнил всех членов своей семьи, каждого в отдельности. Коул гнал от себя мысли о Суми; Суми теперь составляла смысл его жизни. Если что-нибудь случится, если он взорвется с этим… Коул вспотел. Он сжал зубы и услышал как они хрустнули. Боль в ноге заставила его ловить ртом воздух. Если не думать о Суми, все будет в порядке, Суми…

Кутс бродил по периметру пожара. Он сделал все, что было в человеческих силах, чтобы остановить огонь. В глубине души он знал, что даже Рэд Эдейр не сработал бы лучше. Они взорвут скважину, если Коул Таннер доставит нитроглицерин в целости. Кутс не завидовал Коулу. Он знал пилотов, которые ни за какие деньги не согласились бы притронуться к нитроглицерину.

Репортер возник перед Кутсом, словно из-под земли.

— Что вы намерены делать?

Волна гнева окатила Кутса.

— Взорвать. Что же еще, черт побери, водой на него брызгать?!

— Послушайте, не горячитесь. Все, что здесь происходит, для нас — словно греческий язык. Мы знаем, что вы устали, мы тоже. И мы тоже выполняем свою работу, так же как и вы — свою. Сделайте перерыв, объясните нам, что происходит, оʼкей?