Кэйтлин Битнер Рот - Любовь творит чудеса

– Я не ребенок, Жозетта. И хожу по улицам Нового Орлеана в любое время суток. Ты должна знать, почему я решил покинуть твой дом именно сейчас.

Жозетта развернулась. Этот красивый, сильный, добрый мужчина, посещавший ее сны на протяжении многих лет, скоро уедет. Колени у нее подкосились, а по телу пробежала дрожь. Жозетта сомневалась, что воспоминаний о нем будет достаточно, чтобы наполнить жизнь радостью. Ей хотелось спросить, почему он так стремится покинуть Новый Орлеан, но она не имела на это права.

– Не знаю, почему ты не хочешь дождаться утра, но, полагаю, любое твое решение не должно иметь для меня большого значения.

Кэмерон нахмурился.

– И ты говоришь так после того, что между нами было? Посмотри на меня и скажи мне правду. Попытайся сказать, что случившееся между нами не имеет никакого значения. Я уезжаю сегодня потому, что не могу больше лежать в твоей постели и ночь за ночью ждать, когда ты ко мне придешь. Ждать, когда распахнется дверь. Ждать, что ты скользнешь под одеяло рядом со мной и…

– Кэмерон, не надо. – Жозетта положила руку на его грудь. Ей не стоило этого делать, потому что исходящий от Кэмерона жар просочился сквозь поры и согрел каждый дюйм ее тела. Жозетта опустила руку. Сейчас не время притворяться. Она должна сказать правду.

– Я… прошу, пойми, с моей стороны было бы глупо заниматься с тобой любовью и совсем не думать об этом. Скажу честно: я страстно желала тебя каждый день и каждую ночь, зная, что ты спишь в соседней комнате. Наши отношения становились все чудеснее с каждой новой встречей до такой степени, что я испугалась. Испугалась, что, если мы будем это продолжать, я просто не смогу смотреть, как ты поднимаешься на борт корабля и уплываешь от меня навсегда, как ты отправляешься навстречу новой жизни, которую обретешь бог знает где и бог знает с кем, а я останусь здесь наедине с пустой постелью и сладкими воспоминаниями.

В глазах Кэмерона вспыхнули эмоции, пестрые и непохожие друг на друга, как стеклышки калейдоскопа, складывающиеся в причудливые узоры. Господи, Жозетта едва дышала.

Кэмерон протянул руку, провел костяшками пальцев по ее щеке, заправил за ухо непослушную прядь волос, и его глаза наполнились грустью.

– Ты права. Мне не стоило желать от тебя слишком многого. Я был эгоистичен. Прости.

– Почему ты не можешь остаться жить в Новом Орлеане? – Господи, неужели она в самом деле попросила его остаться? Неужели посмела надеяться на совместное будущее, хотя с самого начала знала, что это невозможно. Не из-за того, кем они были, и не из-за совершенно разного образа жизни. А потому, что она являлась сестрой Соланж.

Кэмерон провел рукой по волосам.

– Я больше не знаю, кто я такой. Теперь я сбит с толку гораздо больше, чем в тот день, когда отплывал от берегов Сан-Франциско. Но одно я знаю наверняка: Новый Орлеан больше не мой дом. Да, я родился в этом городе, но мне в нем нет места. По крайней мере, я так думаю. Возможно, кругосветное путешествие заставит меня изменить мнение. В любом случае время от времени я буду приезжать сюда, чтобы повидать Алексию. Встреч с тобой я тоже буду ждать с нетерпением.

– Будешь ли ты ждать этих встреч, обзаведясь женой? – В этот самый момент при мысли о Кэмероне с другой женщиной Жозетта поняла простую истину: она влюблена в Кэмерона, а он не разделяет ее чувств. Необходимо выпроводить его, пока она не призналась ему в этом или не разразилась слезами. – Скажу тебе, что не смогу видеть тебя рядом с женой, Кэмерон. Прошу тебя, давай попрощаемся и оставим наши отношения в воспоминаниях. Так для меня будет проще.

Кэмерон долго смотрел Жозетте в глаза, а потом произнес:

– Конечно. Как ты благоразумна. – Он сделал шаг назад. – Мне не стоило идти на поводу у собственных желаний. Но, видит бог, Жозетта, я ничего не мог с собой поделать.

Жозетта еле заметно кивнула.

– Я тоже хотела того, что между нами произошло. Если бы я знала, что ты уезжаешь, сожалея о проведенном вместе времени, это разбило бы мне сердце. А так у нас останутся хотя бы воспоминания…

Взгляд Кэмерона перемещался с глаз Жозетты на ее губы.

– Так ты поцелуешь меня на прощание?

«О, прошу тебя, да!» Словно прочитав мысли Жозетты, Кэмерон подошел ближе, и их тела соприкоснулись. Он вновь погладил ее по щеке, а потом приподнял ее лицо и накрыл ее губы своими. Вопреки ожиданиям поцелуй оказался не грубым и требовательным, а очень нежным и от этого ужасно болезненным.

После этого Кэмерон развернулся и ушел.