Ольга Кирсанова - Венера из Антальи

— Ну, Юля, ну, сучка! — прошептала я, приседая на корточки…

Теперь я почти окончательно уверилась, что Круглова имеет самое непосредственное отношение к краже Венеры Анталийской. Хотя кое-какие вопросы у меня еще оставались…

Полицейская машина мигнула поворотником и вильнула на съезд-серпантинку. Водитель грузовика привычно повторил маневр: ориентировался он здесь неплохо. Теперь мы катили по узкой дорожке, на которой не было места, чтобы разминуться с встречной машиной, для этой цели служили специальные карманы, где можно было переждать, как товарняку на запасных рельсах.

— А где Гюндокду? — Я напряженно всматривался в ночной пейзаж, слегка разряженный тусклыми фонарями и редкими прожекторами на каких-то промышленных конструкциях.

Зрелище было не из красивых. Если бы не горы и море, можно было бы назвать его ужасным. Ну, еще с натяжкой к красотам стоило бы отнести и минарет.

— А это он и есть, — спокойно отозвался водитель.

Я-то ожидал увидеть сполохи рекламы, залитую ярким светом главную улицу, кишащие туристами кафешки.

— А где здесь выставочный центр? — не выдержал я.

— Мы едем не в сам центр, сейчас уже поздно. Мой временный босс распорядился доставить гро… э-э… экспонат к нему домой. Там еще на воротах магнолии нарисованы. Офицер сказал, что знает этот дом, — не дала Юля развиться моей подозрительности в манию.

— Да, приезжему здесь не разобраться, — я всматривался в неказистые дома, на которых не было ни названий улиц, ни номеров.

— Тут раньше работал завод железобетонных конструкций, когда отели возводили по всему побережью. Была работа. А теперь завод уже пять лет как закрыт. Только карьер еще немного живой. Народ разъезжается. Вроде тут тоже курортный комплекс возводить будут, но когда — не знаю, — прокомментировал водитель.

Чем дальше мы углублялись в городок, тем ниже становились дома и больше мусора виднелось под стенами. Казалось, что в этой глухомани вообще никто не живет. Правда, тогда оставался открытым вопрос — а кто же мусорит? Полицейская машина развернулась, и фары высветили высокие металлические ворота с аляповато нарисованными цветами. Двухэтажный дом, возвышавшийся за сплошным каменным забором, выглядел нежилым. Закрытые ставни, ни лучика света из-под них не пробивалось.

— Ты уверена, что так выглядят магнолии? — спросил я Юлю, разглядывая фантастические цветы на створках ворот.

Круглова уже вторично набирала номер своего турка. Из наушника долго и нудно плыли длинные гудки. Полицейский постучал в ворота дома. Ни звука в ответ.

— Вы не могли ошибиться? — Юля выглядела по-настоящему растерянной.

— Ни один другой дом под ваше описание не подходит. Это он, точно, — вздохнул офицер. — Поздно уже, мне надо в участок возвращаться, — и сладко зевнул.

— Я тоже задерживаться не собираюсь, — заявил водитель грузовика, получив от нас остаток платы, — завтра в шесть утра мне с продуктами надо быть возле отеля.

Мы с Юлей переглянулись. Вновь ситуация становилась если не дурацкой, то рискованной.

— Может, вернемся в Сид? — предложил я. — Кажется, нас здесь никто не ждет.

— После всего, что с нами случилось?

— Да, это больше, чем ночь, проведенная в одной постели, — не удержался я от колкости в стиле моей сестры.

— Ты как хочешь, а я остаюсь, это моя работа, — Круглова спрыгнула на землю, — помоги мне сгрузить гроб и можешь ехать.

— Так просто ты от меня не отделаешься, — парировал я, пытаясь угадать причину Юлиной злости.

Самым простым объяснением была усталость и последующий нервный срыв, а о другом и думать не хотелось. Вдвоем с водителем-турком мы аккуратно сгрузили гроб, даже пожали на прощание руки. Полицейская машина и грузовик растворились в темноте субтропической ночи. Юля вновь попыталась дозвониться до турка, но с прежним успехом. Я терпеливо дожидался, когда ей надоест выслушивать длинные гудки в трубке.

— Ты, кажется, хотела прилечь? — напомнил я ей о заветной мечте.

— Да… — Ей, кажется, начисто отшибло эмоции.

— Предлагаю открыть гроб. Ты будешь спать в нем, а я устроюсь в крышке. Гарантирую, что это куда безопаснее, чем дежурный полицейский с автоматом. Ни один из местных уголовников не рискнет к нам приблизиться и на пушечный выстрел. Живые мертвецы.

— Шутишь, — Круглова устало опустилась на выставочный образец, — а мне не до шуток. Или ты не понимаешь, что такое работа? Я могу ее потерять.