Нелли Осипова - Любить, чтобы ненавидеть

Ладислав улетел.

Через два дня он позвонил и восторженно рассказывал о делах своей фирмы, о своей новой работе, о своем намерении приехать в Москву по делам месяца через два, говорил, что вспоминает встречи с ней.

Вспоминает?

Катя еще больше засомневалась, что ответит согласием, если он все-таки решится и сделает ей предложение.

Звонки становились все реже, а потом и вовсе прекратились, и она на удивление безболезненно для себя перестала думать о Ладиславе.

Мать оказалась права. Вскоре Катя познакомилась с Костей, и все предыдущие увлечения потеряли смысл, даже стали казаться смешными.

И вот теперь, через столько лет, вновь появился Ладислав, возмужавший, уверенный в себе, еще более привлекательный, чем прежде.

«Интересно, — подумала она, — чего это я взъерошилась? Ну приехал и приехал»…

Катя закрыла молнию на сумке, отнесла ее в прихожую и позвонила Дарье, своей близкой подруге:

— Даша, а у меня новость.

— Хорошая?

— Пока не знаю. Уезжаю в командировку в Средневолжск.

— По-моему, отличная новость, — заметила Даша.

— Ты думаешь?

— Конечно. Я даже завидую тебе. Там дивный кремль, обязательно сходи, посмотри, кажется, шестнадцатый век, очень интересно. И еще изумительный ресторан за Волгой, я там была…

— Тоже шестнадцатый век? — съехидничала Катя, зная пристрастие Даши и ее мужа Гоши к вкусной ресторанной еде.

— Не язви, подружка.

— Знаешь, кто с нами в группе едет? — спросила Катя.

— Степ?

— Господи, при чем здесь Степ! Я же от фирмы еду.

— Ну тогда не знаю.

— Ладислав.

— Не может быть! Вот это настоящая новость! — воскликнула Дарья. — Откуда он?

— Из Праги, вестимо.

— Он изменился? — полюбопытствовала Дарья.

— Пожалуй… — Катя на мгновение задумалась, — возмужал, и мне показалось, стал как-то теплее, роднее, что ли.

— И что теперь будет?

— С чего ты взяла, будто что-то должно произойти?

— Мне так показалось из твоих слов.

— Это твои фантазии. Просто мы очень по-родственному встретились, обрадовались друг другу, вот и все.

— Ты спросишь, почему он тогда перестал тебе звонить?

— И не подумаю. Обычная история: с глаз долой — из сердца вон, к тому же ничего серьезного между нами и не было — так, взаимная симпатия, — ответила Катя.

— А я бы не удержалась, спросила.

— Ни к чему. Пусть прошлое останется прошлым.

Подруги поболтали еще с полчасика.

Потом Катя позвонила маме предупредить, что уезжает, но не тут-то было: телефон оказался занят напрочь! Ну просто Смольный в семнадцатом году! Однако делать нечего, и она, набравшись терпения, стала без конца нажимать на кнопку повтора — хотелось закончить все дела, поужинать, принять душ и выспаться. В командировке вряд ли можно рассчитывать на нормальный сон…

Мать Кати Елена Андреевна Елагина в свое время окончила театроведческий факультет ГИТИСа, аспирантуру, благополучно защитилась, трудилась в Институте истории искусств, получая гроши и огромное удовлетворение от любимой работы, писала заумные статьи, которые почему-то охотно принимали зарубежные журналы и платили ей гонорары, на порядок превышающие ее зарплату. Собственно, статьи в строгом смысле не были заумными, просто она, как многие театроведки, обожала авангард, вообще все новое, передовое и ухитрялась находить смысл в самых невероятных композициях, мизансценах, любых режиссерских решениях. И еще Елена Андреевна преподавала в театральном вузе. Студенты любили ее за интересные лекции, блестящую эрудицию и чувство юмора.

Катя относилась к матери с огромной нежностью, гордилась ею, но, несмотря на дочернюю привязанность и любовь, порой подтрунивала над «ученой дамой».

Отца Катя видела редко. Точнее, видела часто — на экранах телевизора и кино, в театре, а вот в жизни значительно реже. Когда-то мать, еще будучи аспиранткой, отчаянно влюбилась в молодого, красивого и востребованного актера. Актер тоже был без ума от нее, и когда выяснилось, что Елена беременна, поволок ее в ЗАГС. Семьей или подобием семьи — Катя толком не знала — они жили, пока девочке не исполнилось пять лет. Потом, с обоюдного согласия, Виктор Елагин собрал вещи и вернулся в свою однокомнатную квартиру в старинном доме почти в центре Москвы, в двух шагах от театра, в котором работал, — ни он, ни она не были готовы к совместной жизни и, по большому счету, не желали постигать премудростей брака. Тем не менее бывшие супруги сохранили дружеские отношения, нередко общались. Виктор Елену Андреевну уважал, приглашал на все свои премьеры, всегда внимательно выслушивал ее мнение, с которым считался, ценил ее безукоризненный вкус, умение точно и тонко анализировать и вникать в суть пьесы, режиссерского замысла и рисунка роли. Она же считала Елагина бесконечно талантливым актером с огромным потенциалом и неисчерпаемыми творческими возможностями, внимательно следила за его успехами и, как догадывалась Катя, втайне от самой себя оставалась неравнодушной к нему, несмотря на свои романы.