Нелли Осипова - Вторая молодость любви

Сидели долго, говорили много, плакали, смеялись, вспоминали…

Дмитрий Андреевич Орехов возвращался домой после работы. Дорога занимала всего двадцать минут энергичной ходьбы, и он старался не пользоваться транспортом — когда еще выкроишь время на прогулки или спорт, лучше уж каждый день проходить пешочком сорок минут. Правда, утром он преодолевал этот путь бодро и весело, а вот обратно — с усталостью и напряжением. Порой, после трудного дня, хотелось скинуть халат, сесть в кабинете в кресло, закрыть глаза и, как по мановению волшебной палочки, очутиться дома. Можно, конечно, проехать пять остановок троллейбусом, но вечная толчея, ожидание на остановке напрочь отбивали охоту пользоваться городским транспортом, уж лучше рассчитывать на собственные ноги. Самое трудное — это первые пять минут: выйти из здания больницы и начать движение к дому. Потом наступало облегчение, усталость постепенно улетучивалась, ритм ходьбы слегка завораживал и отвлекал от мыслей о тяжести рабочего дня. Потом приходили в голову стихи, а знал их Митя великое множество, запоминал буквально с первого прочтения и уже никогда не забывал. Так и шагал, проборматывая про себя невесть как и почему вспомнившиеся именно сейчас строфы.

Сегодня он вспомнил Пастернака:

Почему эти стихи? Возможно, потому, что стояла осень, правда, не октябрь, а уже ноябрь, а может, оттого, что давно мечталось о море, таком доступном в студенческие годы, а теперь, увы, ставшем всего лишь мечтой…

Дмитрий подошел к дому. У подъезда стояла Татоша с каким-то парнем. Кажется, это и есть тот самый Буратино, подумал Дмитрий: длинный нос, покрасневший от осенней зябкости, а волосы колечками. Вот же молодец дочурка, острый глаз, так точно, образно и лапидарно охарактеризовала своего однокурсника. Он подошел к парочке, сдерживая готовый вырваться смешок, спросил:

— Чего стоим, молодежь? Шли бы в дом, там тепло и, надеюсь, сытно.

— Познакомься, папа, это Леха, — представила Таня.

— Спасибо. Мне уже надо идти… мне тут по пути… — одновременно с Таней произнес Леха, протягивая Дмитрию руку.

— Что ж, — с улыбкой сказал Дмитрий, — в следующий раз будете проходить мимо — обязательно загляните к нам.

Леха ушел, а Таня набросилась на отца:

— Ну зачем ты так, папик!

— А что я такого сказал? Пригласил его заходить в гости. Проявил гостеприимство. Разве это наказуемо? Я вот когда за мамой твоей ухаживал, так мне на юго-запад было по пути через Арбат. К счастью, это длилось совсем недолго, всего пару месяцев — она вышла за меня замуж из сострадания, и я перестал таскаться на Арбат, ну а потом их дом и вовсе снесли.

— Ой, слышала бы тебя мама, — засмеялась Таня. — А как тебе Леха?

— Что — влюбилась?

— Да нет, совсем нет! Он хороший парень и очень толковый, в физике сечет, мне часто помогает. В него почему-то все девчонки повально влюблены. А какое впечатление у тебя? Мне просто интересно.

— Ну я же не девчонка, мне трудно судить, но если подумать, я бы сказал так:

Танька рассмеялась:

— Это чье?

— Что? — удивился Дмитрий.

— Стихотворение.

— Это мое, просто эпиграмма, придумалась «экс темпоре», что значит — прямо сейчас, немедленно, или просто экспромт для ублажения родной дочери.

— Ну какая мне от этого благость? Я просто спросила.

— А я просто ответил. Слушай, Татош, а чего мы здесь стоим на холоде? Я сегодня смертельно устал — две тяжеленные операции и битва с главным врачом.

— Ой, папик, прости, сама не знаю… затрепались и стоим. Пошли скорей. — И она открыла парадную дверь.

В лифте отец спросил:

— А как фамилия твоего Буратино?

— Борисов.

— Послушай! — воскликнул Митя. — Срочно выходи за него замуж! У тебя будет роскошная фамилия: Орехова-Борисова!

Отец и дочь так развеселились, что ожидавшая лифта пожилая женщина на их этаже шарахнулась от неожиданности.

— Представляешь, — сквозь смех сказал Дмитрий, — если завтра вдруг, не дай Бог, эта старушка окажется у меня на операционном столе, она мне ни в жисть не дастся, такому легкомысленному хохотуну.

Сашенька встретила их готовым ужином. Внимательно поглядев на мужа, спросила:

— Что — тяжелый день? — Ее не обманула веселая физиономия Дмитрия: темные круги под глазами говорили куда красноречивее.