Алина Феоктистова - Выше только звезды

— Это несправедливо, — закричали дети, а громче всех Дина и Лолита. — Почему все остальные прыгали по одному разу!

— Горшков победил! — вопили мальчики.

Наталье Сергеевне оставалось только смириться. Не могла же она объяснить детям, что по природной конституции Дегтярев единственный не уступал Горшкову и проиграл только из-за своих выкрутас.

Она ушла в комнату, где хранился спортинвентарь, за призом для победителя, и вернулась, держа в руках новую спортивную форму.

— Победил Альберт Горшков, — провозгласила она громко, вручая мальчику приз, и тихо добавила: — Молодец, Алик.

Похоже, она была единственной, кто думал об этом ребенке. То, что творческие родители не очень заботятся о детях, она знала. Но у некоторых из них, например у Дины и Данилы Дегтяревых, была гувернантка, у Лолиты, на ее счастье, заботливый отец, а этот малыш никому не нужен, хотя его мать сидит дома, не работает и даже ничего не пишет. Раздался звонок на большую перемену, и она пошла в столовую выпить кофе. А мальчишки и две девочки задержались в спортзале, поздравляя победителя. Впрочем, один из них его не поздравлял. Он стоял в стороне, по-печорински скрестив руки, и что-то замышлял. Наконец и он присоединился к остальным и, мило улыбаясь, что-то сказал победителю на ухо, обняв его за плечи, словно хотел поздравить. Счастливая улыбка сразу сбежала с лица Алика, и его кулак врезался в челюсть мальчика, отчего тот отлетел к стене и сильно ударился о нее затылком. Даня вскочил и бросился на обидчика. Началась драка. Лолита побежала звать учительницу, а остальные с интересом наблюдали.

— Давай, Данька, бей его. — Три мальчика и девочка были на стороне Данилы. По их мнению, Алик начал первым, к тому же ни с того, ни с сего. Но, несмотря на поддержку болельщиков, Дегтярев был слабее и быстро сдавал. Горшков сидел сверху, уложив его на обе лопатки, и мутузил кулаками.

— Извинись, гад, ну… — шипел он.

Но избитый Данила упорно молчал.

Никто из товарищей ему не помогал. Все знали, что Горшков — первый драчун и хулиган, и никто не хотел с ним связываться. Помощь подошла со стороны девочки. Динка, схватив Алика за плечи, повернула к себе и по-мальчишечьи, изо всех сил заехала ему кулаком в нос. Алик вскочил, схватившись за нос. На футболку закапала кровь.

— Оставь в покое моего брата! — Дина, сжав кулаки, готовилась драться. Вид у нее был решительный и воинственный.

— Врежь ей, Алик! — Сейчас симпатии болельщиков были на его стороне. Мальчишки не могли допустить, чтобы драка закончилась победой девчонки.

— Да ну ее, — Горшков повернулся и пошел в раздевалку.

В дверях спортзала стояли Наталья Сергеевна и Лолита.

Лолита, увидев разбитую губу Данилы, подскочила к Алику.

— Я все расскажу папе, — закричала она. — Он тебя поколотит. Он сильнее.

Но Данилу, которого сегодня победили уже дважды, ее защита не устраивала. Его разбитые губы вздрагивали, на глазах были слезы.

— Правильно, Лолиточка, расскажи. Пусть займется воспитанием своего сына, — выкрикнул он в запале фразу, неоднократно слышанную им в разговорах родителей.

Он слышал ее всякий раз, когда возвращался из школы, избитый Аликом. Тогда мать уговаривала отца сходить поговорить с Робертом, а отец всякий раз отказывался, ссылаясь на неэтичность такого разговора. Он не совсем понимал, почему они так говорили и что стоит за этим. Вероятно, Алик понимал больше, потому что опять набросился на него, правда, теперь Наталья Сергеевна уже крепко держала Алика за плечи.

— Ты что, Даня, дурак? — Лолита покрутила пальцем у виска и засмеялась. — У меня нет брата.

А с Даниила Дегтярева наконец слетел наигранный дендизм, и он заревел в голос и выбежал в раздевалку.

— Чтоб больше не подходил к моему брату, понял, — бросила через плечо Динка и убежала, но не в раздевалку мальчиков, куда ушел плакать ее брат, и не в раздевалку девочек, чтобы снять спортивную форму, а почему-то на улицу.

Наталья Сергеевна увела Горшкова в тренерскую.

— Алик, ты же победил, за что ты его так? — спросил она.

— Он сказал, что мой папа мудопис, — Горшков тоже заревел.

А Наталья Сергеевна подумала, что ей стоит поговорить не с родителями Данилы, которые опять будут иронично улыбаться, и не с родителями Алика, которым нет до него дела, а с отцом Лолиты, который любит свою дочь и желает ей добра. Благодаря учительнице рисования Альбине Петровне, знающей пикантные подробности из жизни людей искусства, сплетню о том, кто якобы является настоящим отцом Алика Горшкова, знал весь преподавательский коллектив. Наталью Сергеевну эти разговоры обычно раздражали. Но теперь, когда сплетня стала повторяться детьми, она стала опасной, и отцу Лолиты следовало бы перевести девочку в другой класс или забрать из школы, пока она не начала что-то понимать. Иначе произойдет трагедия, и ей с этим классом будет работать еще тяжелее. А все, что у нее было, — это работа. Работа и дочка, которая немногим старше этих шестиклашек. Когда-то давно, пятнадцать лет назад, она тоже любила соперничать с мужчинами. Правда, не в творчестве, а в спорте. И боролась за женскую независимость. В результате осталась одна с ребенком, о котором отец даже не знает из-за того, что когда-то давно она любила демонстрировать свою самостоятельность. Но тогда ей было восемнадцать и она была глупой девчонкой, а теперь уже слишком поздно. Она успокаивала ревущего Горшкова, отвлекая его разговорами о спорте, хотя от собственных мыслей ей самой хотелось реветь, когда в тренерскую вбежала встревоженная секретарша и позвала ее в учительскую. По дороге она рассказала ей, что директору позвонили ее соседи, жившие этажом ниже, и сообщили, что их квартиру заливает водой через потолок. А значит, вода льется из ее квартиры.