Алина Феоктистова - Выше только звезды

Мальчик приготовился к разбегу. Он стоял, откинув назад голову с давно не стриженными темными волосами, которые, по-видимому, редко знавали расческу, и пристально мерил глазами расстояние до планки и ее высоту, рассчитывая прыжок. Его футболка, выбившаяся сзади из испачканных трусиков с оторванной полоской лампас, была скорее розовой, чем красной, от того, что он носил ее не снимая, и она выцвела от дождя и солнца на открытых стадионах города, была мятой и порванной, и если на кого-то девочки иногда и поглядывали, то не на него. Только учительница понимала, какая у него ладная спортивная фигурка, какие красивые черты лица и какие чудные синие глаза. «Пройдет немного времени, — думала она, — и эти девчонки будут сходить из-за него с ума». Мальчик тяжело дышал, глядя на планку. Он не мог не победить и боялся поражения.

— Вперед, Горшков! — Наталья Сергеевна заметила его состояние. — Раз, два…

На счет «три» мальчик сдвинулся с места. Он легко и красиво одолел планку, даже не коснувшись ее. Он прыгал не так, как остальные, отталкиваясь ногой и перебрасывая через планку другую. Он перебросил гибкое тело через плечо и, перевернувшись в воздухе, ловко приземлился на мат. Мальчишки восторженно закричали и засвистели, а девочки оценить красоту прыжка пока не смогли. Правда, Наталья Сергеевна заметила, что одна из них все же настороженно наблюдает за тем, как прыгает мальчик, даже приоткрыв рот от волнения. А мальчик с сияющими синими глазами гордо прошел к восхищенным друзьям, пренебрежительно ухмыляясь и махнув рукой, словно взять такую высоту было для него делом незначительным.

— Дегтярев, — вызвала учительница последнего ученика.

К черте вышел юный денди. В чистенькой отглаженной ярко-красной футболке, аккуратно заправленной в кипенно-белые трусики с такими же яркими лампасами, в кроссовках, выглядевших так, словно они только что куплены в магазине. Его волнистые темно-русые волосы были модно подстрижены. Пожалуй, чуть длинновато для мальчика. Но ему шло. Наталья Сергеевна специально заставила его прыгать после Горшкова. С Данилой Дегтяревым ей приходилось мучиться больше, чем с остальными. Несмотря на все ее усилия, физкультура его совершенно не интересовала и дома он находил поддержку. Она вызывала как-то его родителей, но они не пришли, и тогда она сама отправилась к ним. Они были очень вежливы и тактичны в разговоре с ней, явно пряча ироничную усмешку и раздражение от ее назойливости. Они снисходительно пообещали, что он будет посещать уроки, и сам мальчик, которого позвали, когда разговор был окончен, так же снисходительно согласился удовлетворить просьбу родителей. Сейчас она надеялась, что азарт все-таки захватит его, ведь, несмотря на творческие заморочки, он оставался ребенком, и ей хотелось его растормошить, пробудить в нем дух соперничества, тем более что соперник у него оставался только один, и если проигрыш в общей массе незаметен и Дегтярев мог этим воспользоваться и прыгнуть не стараясь, то теперь он этого сделать не мог. А как «творческим» детям хочется быть во всем первыми, она знала. Теперь две девочки не сводили с мальчика глаз. Одна была та, что следила за прыжком Горшкова, с точно такими же чертами лица, как у Данилы, и с точно такой прической. Издали, одетую в такую же спортивную форму, ее можно было принять за брата. Рядом с Диной Дегтяревой, которая очень волновалась и даже зажала руки между голыми коленями, сидела Лолита Сафронова-Вершинина. Даже когда она сидела, было видно, какая она миниатюрная — самая маленькая девочка в классе. У нее был курносый, усыпанный веснушками носик и каштановые косички с белыми бантиками. Она что-то весело говорила Дине, показывая на ее брата, но та не слушала. И Наталья Сергеевна поняла, что так беспокоит девочку. Это она применила ошибочную тактику. Вместо того чтобы вызвать в душе Даниила боевой азарт, она вызвала страх, и голубые глаза мальчика растерянно оглядывали планку.

— Давай, Дегтярев! — подбодрила учительница.

Но это был не Алик, привыкший к спортивным командам.

Наконец мальчик неуверенно побежал и, добежав до цели, неожиданно свернул.

— Вторая попытка, — спокойно сказала Наталья Сергеевна, исправляя свою ошибку, теперь ей приходилось подбадривать его.

Он снова разбежался и сбил планку животом.

— Третья попытка, — сказала Наталья Сергеевна.

— Я не могу. — В голубых глазах Дегтярева стояли слезы.

— Можешь, — сказала учительница.