Елена Щербиновская - Кто в спальне король?

«А ты, милый мой домик, никогда не ревнуй! — подумала она о своем собственном доме. — Ты все равно самый любимый, ты — лучше всех! Тебя я никогда ни на что не поменяю! Собственно говоря, ты и есть — иное измерение, в которое я прячусь, чтобы побыть наедине с природой и своим внутренним миром. А с другими домами — это почти так же, как с мужчинами, когда понимаешь, что история закончилась и надо ставить точку, но внутри она еще живет, пульсирует, вибрирует, раздражает, в общем, вызывает какие-то эмоции. А любой разрыв, что ни говори, всегда бывает болезненным. Хотя, если честно, с мужчинами расставаться все-таки проще, чем с домами! К ним так глубоко не привязываешься!»

Стоило Марии подумать о мужчинах, как ее сотовый телефон, включенный на автоответчик, зазвонил. И вскоре раздался страстно настойчивый баритон Валентина.

— Мари, что случилось? Ты стала неуловимой, как лесная нимфа! Я схожу с ума от тоски, безумно хочу видеть тебя! Умоляю, откликнись!

Мария, не беря трубку, усмехнулась. Ох уж этот Валентин! Герой-любовник из театрального мира! Сколько ему? Тридцать, тридцать пять? Она даже толком не знала, сколько лет ее последнему любовнику. Он смотрит на нее глазами преданного пса, даже щенка, терпит все ее недостатки и странности и клянется, что будет любить всю оставшуюся жизнь.

Валентин всем был хорош — молодой, красивый, веселый. Безусловно, одаренный актер, по словам матери, известной актрисы и педагога, — восходящая звезда. При этом — невероятный прикольщик, любитель всяких эксцентричных шуток. Он мог, например, ночью притащить чуть ли не всю труппу под окна Марии и распевать с ними под гитару страстные романсы. Мог во время спектакля спрыгнуть со сцены в зал, встать на колени перед Марией и произнести свой монолог, глядя ей в глаза. Его ничто не смущало и не останавливало, а его обаяние и очаровательная улыбка обезоруживали окружающих. Все это вносило в жизнь Марии какие-то свежие краски. Ее с Валентином воспринимали как удивительно красивую пару. Но в последнее время что-то в их безоблачных отношениях еле уловимо изменилось. Возможно, то была просто игра воображения, но для Марии и этого оказалось достаточно. И однажды, проснувшись ясным солнечным утром одна в своей постели, она приняла решение порвать со своим последним любовником и в очередной раз начать новую жизнь. Но сделать это оказалось не так-то просто. Валентин, словно почуяв опасность, вел себя безупречно, был особенно ласков и нежен и не давал никакого повода в чем-либо себя упрекнуть. Разрыв пришлось отложить, но почти целый месяц Мария всячески избегала Валентина — не отвечала на звонки или, уж если ему удавалось ее подловить, придумывала всякие отговорки, чтобы не встречаться с ним. Он был явно растерян, настаивал на встрече, а она, всегда такая решительная, не могла сразу сказать «нет», морочила ему голову, откладывала встречу и разговор на потом, объясняя это своей безумной занятостью. Почему?

«Почему я стыдливо прячу голову под крыло, будто страус, не желая продолжать все, как было, и в то же время пытаюсь оттянуть окончательный разрыв? — размышляла Мария. — Может быть, мне просто льстит его обожание? Когда-то мне казалось, что сорок — это конец жизни. А мне уже сорок три! Что, если дело в этом? Но нет же, это совсем не конец, это расцвет, творческая зрелость. У меня нет никаких комплексов на свой счет. Я прекрасно выгляжу, я многого добилась в жизни, сделала все сама, своим умом, талантом, своими руками! Можно сказать — вполне самодостаточная личность!»

А Валентин вдруг запел в трубке.

И тут сердце гордой и независимой самодостаточной личности слегка дрогнуло, поскольку это все-таки было женское сердце, хотя и заключенное в строгую, неприступную и почти неуязвимую оболочку. Хитроумный червь сомнения тут же нашел лазейку к этому дрогнувшему сердцу и стал нашептывать коварные слова. Звучали они примерно так: ах, как хорош Валентин! Какое у него красивое лицо и какой чудесный взгляд! А голос, а фигура — он прекрасно сложен! Он молод, талантлив, весел, все женщины с вожделением и трепетом заглядываются на него, а он смотрит только на тебя, и с каким восторгом! Он нежен только с тобой! А как он нежен, как ласков… Он обожает тебя, упрямая старая перечница! Разве таких мужчин бросают, сама посуди, вздорная ты эгоистка… Будешь капризничать, он сам тебя бросит, как пить дать — бросит!