Марина Преображенская - Отражение звезды

Она вдруг вспомнила, что и в холодильнике ее пусто. Развернулась и так же неторопливо побрела вниз. Обошла дома, нырнула под арку соседнего дома, купила в киоске, над козырьком которого была большая вывеска «24 часа», упаковку сосисок, пачку майонеза и пару булочек. На остановке стояла молоденькая мама с прелестной малышкой трех-четырех лет Леночка остановилась у края тротуара, пережидая поток машин и невольно прислушиваясь к милой воркотне.

— А знаешь, почему буковка «А» на таблице? — спрашивала мама у девчушки. А та, пылая розовыми щечками, звонким голоском отвечала:

— Не-е, не знаю.

— Потому что — а-ста-нов-ка, — певуче по слогам произнесла мама, и Леночка рассмеялась.

«А-ста-нов-ка», — повторила она про себя и перешла дорогу. К своему удивлению, она обнаружила, что на окнах ее кухни не задернуты занавески. Странно…

Наташечка! Наташечка! Наташечка! Она вприпрыжку подбежала к подъезду. Конечно же, Натальи нет дома по той простой причине, что она решила прийти к ней пораньше. Вместо восьми часов, как договаривались, к шести. И теперь эти дурацкие сосиски ей ни к чему. Наверняка подружка сварганила потрясающий обед. Она такая, она при пустом холодильнике сидеть не будет. Деньги у нее есть — значит, отоварилась в дежурной «Диете» и теперь шкварчит на кухне какими-нибудь обалденными котлетами по-киевски.

Ключ вошел легко, но почему-то не захотел поворачиваться. Леночка подергала дверь. Вот дуреха, даже не заперлась…

Стоп! Сердце учащенно забилось: что-то здесь не то. Подозрительная тишина в квартире заставила ее напрячься и отступить на пару шагов от двери. Дверь не заперта. Этого просто не могло быть! Наташка, сидя в ее квартире… не закрылась…

Где-то в затылке заныло, как будто Леночка долго спала в неудобной позе и отлежала шею. Руки стали влажными и неприятно липкими. Замешкавшись на мгновение, Леночка рывком распахнула дверь. Противный запах газа шибанул в ноздри. Голова закружилась, сердце сжалось, и Леночка стремглав бросилась на кухню.

Из всех конфорок с шипением выходил удушающий, смертоносный газ. Рванув на себя фрамугу, Леночка распахнула окна. Высунула голову из окна, глотнула свежего воздуха и, затаив дыхание, перекрыла вентиль на трубе газоснабжения.

Свежий воздух разметал клочки газового облака. Сквозняком распахнуло двери в комнату, и от неожиданности Леночка вздрогнула.

В стекле двери она увидела мутную тень. Стало жутко, но, преодолевая страх, Леночка тут же вошла в комнату.

На диване лежала Наталья. Глаза ее были закрыты, рот стянут коричневой лентой скотча. Этим скотчем Леночка обматывала коробки с детскими книгами, которые она когда-то собирала и отправляла в интернат. Книжки ей отдавали ее сослуживцы, друзья сослуживцев, друзья друзей…

— Наташа! Наташечка! — Рыдания разрывали ей грудь. Леночка положила руку на живот подруги и опустилась радом с ней на колени.

Снова мелькнула тень. Господи! Да это же платье! Леночка сорвала его с вешалки и бросила на пол. Телефон молчал. Что делать? Она грохнула телефон об пол, выскочила из квартиры и позвонила в дверь тети Клавы.

— Пожалуйста, «Скорую»! — закричала она, барабаня по двери кулаками. — Пожалуйста! Я прошу вас! «Скорую»!

— Чего разоряешься? — ворчливый голос женщины показался ей сладостной мелодией.

— У меня подружка угорела. Она беременная… — запричитала Леночка. — Вызовите «Скорую», я очень прошу вас! — и бросилась обратно в квартиру.

Скотч желтой полоской прилип к коврику. Леночка прижалась ухом к Наташиной груди и услышала короткие, всхлипывающие звуки дыхания, пробивающегося из легких.

— Наташечка, миленькая, хорошенькая… Я… прошу тебя, не умирай!

Наталья открыла безумные глаза и пошевелила губами. Леночка повернула ее на бок, помогла подняться, но та тяжелой безжизненной массой снова повалилась на диван, и вдруг спазмы конвульсивными схватками сжали ее горло. Она глотнула воздух, прикрыла ладонью рот, перекатилась на живот и, свесив голову вниз, захлебываясь собственным дыханием, вытошнила на пол все, что съела дома.

— Фи-ма, — простонала она. — Он был здесь… Я не знаю, что ему нужно… Врача…

— Уже вызвала. Наташечка, любименькая…

— Он улетает…

— Кто? — Леночка придвинулась вплотную к губам Натальи — голос ее стал слабым, дрожащим, едва слышным. — Кто?

— Фима, — коротко выдохнула Наталья и веки ее закрылись… Уже с закрытыми веками она продолжила: — Из Внукова. Рейс… Рейс… Забыла… В Сочи… Еще… — Она снова рванулась к краю дивана, и ее снова стошнило. Зеленая жидкость стекла по подбородку, она задрожала, натянула на себя покрывало и поднесла руку ко влажному, мертвенно-бледному лбу. Рука безвольно упала. Леночка, сбегав на кухню, принесла смоченное водой полотенце, обтерла Наталье рот, щеки, шею. Взяла новое полотенце и положила его широкой полосой на лоб.