Аннэ Фрейтаг - Счастье рядом

– Хорошо, – шепчу я.

Оскар прижимает меня к себе и обнимает мое ослабленное тело.

– Насчет моей сестры…

– У тебя, должно быть, есть причины, по которым ты не хотел рассказывать мне о ней, – перебиваю я его.

– Тесс, не то чтобы я не хочу рассказать тебе это… я… я просто не знаю как, – он отпускает меня и массирует лоб. Мы смотрим друг на друга. – С момента ее смерти я не рассказывал ни одному человеку о том, что чувствую.

– Почему? – осторожно спрашиваю я.

– Без понятия, – он садится. И я тоже сажусь. – Наверное, чтобы позлить родителей, – наконец отвечает он. – Они хотели, чтобы я обратился за помощью к специалистам. Я думаю, они до сих пор убеждены в этом. – Оскар неодобрительно цыкает. – Но что это даст? Элис мертва.

– Верно, – отвечаю я. – Но, может, ты смог бы тогда отпустить ее.

– Но я не хочу отпускать ее.

– Я знаю, Оскар, но когда-то тебе придется это сделать, – шепчу я и смотрю ему прямо в глаза. – Так же, как однажды тебе придется отпустить меня.

Он смотрит на меня влажными глазами и качает головой. Его подбородок дрожит.

– Я не смогу.

– Ты должен .

– Я никому ничего не должен, – упрямо говорит он.

– И все-таки, Оскар, ты сделаешь это.

Первая слеза скатывается по его щеке, и я вытираю ее.

– Но почему?

– Чтобы жить дальше.

Я знаю, что она права, но зачем жить, если ее больше нет? И что это за проклятая привычка – забирать самых важных для меня людей?

– Оскар? – тихо говорит она и берет меня за руку.

Ее светлые волосы отливают красным при свете солнца, но за ней все серое. Еще никогда небо по цвету так хорошо не подходило к моему настроению, как сейчас. Такое ощущение, что оно не может решить между восходом солнца и концом света. Красное и розовое борются против темной серости облаков. А во мне борются два желания: с одной стороны – удержать ее как можно дольше, а с другой – бежать от нее и своих чувств к ней так быстро, как это только возможно. Но их не осуществить. Ни одно, ни другое. Я знал, что это будет непросто, но даже не подозревал насколько. Я думал, если подарю ей прекрасные моменты, она забудет обо всем. Но чем больше она забывается, тем счастливее становится и тем сильнее мне хочется удержать ее. Вот только мне это не под силу. Я потеряю Тесс. И не знаю, как смогу пережить это.

Мне девятнадцать, и я в первый раз влюбился. По-настоящему. Так сильно, что едва могу сдержаться. Я знаю, каково это – внезапно потерять кого-то. Как много времени нужно, чтобы все осознать. Но ожидание смерти Тесс подобно утоплению. Слезы катятся против моей воли, и мы молчим так громко, отчего мне хочется закричать еще сильнее. Это может произойти в любой день. Это может произойти сейчас. В этот момент. Или через час. Или я проснусь утром, а она лежит рядом мертвая. И от этих мыслей можно свихнуться. Я разнес бы все вдребезги.

Мои руки сжимаются в кулаки. Я должен взять себя в руки, потому что не знаю, что произойдет, если этого не сделаю. Не знаю, просто ли я закричу или разнесу все вокруг. Или разрыдаюсь. Не знаю, сумею ли остановиться. Я не хочу быть в ярости. Но я негодую. К сожалению, сейчас рядом нет того, кого бы я мог обвинить во всем. В этот раз виноват я сам.

– Поговори со мной, Оскар… – шепчет она и обхватывает мое лицо своими маленькими ручками.

Ее пальцы ледяные, они часто такие. Она ест все меньше, а спит все больше. Она засыпает, а потом ничего не помнит. А когда мы чистим зубы, пена, которую она выплевывает, состоит почти только из крови. Я пытаюсь не замечать этого. Не смотреть. Но я знаю, что это значит. От слез ничего не видно. Очень размыто я вижу большие зелено-синие глаза и маленький рот, который все время хочется целовать.

– Что творится у тебя в голове?

Что я должен сказать ей? Правду? Что, когда она смотрит на меня, во мне разгорается пожар? Когда она смотрит на меня, ее сердце, в котором дыра, разбивает мое? Я хочу сказать ей, что она чертовски сексуальна, но она мне не поверит. Я хочу сказать, что сильнее ее, но она моя слабость. Я хочу сказать ей, что ее так просто любить. Но не могу. Я просто не могу. И я ненавижу это чувство.

– Эй… – аккуратно говорит она. – О чем ты думаешь?

– Этого… – я откашливаюсь. – Этого я не могу сказать тебе.

– Почему? – шепчет она и смотрит на меня. И снова подступают слезы, и снова я пытаюсь смахнуть их. – Давай, скажи мне.