Аннэ Фрейтаг - Счастье рядом

Мысли о том, что мы вместе будем есть бриоши на одной из древних роскошных площадей Рима, заставляют меня воодушевленно спрыгнуть с капота.

– Мы едем завтракать?

– Да, – отвечает он и крепко прижимает к себе. Мы так близко, что наши кончики носа соприкасаются. – Ты положила таблетки? – шепчет он.

Я смущенно сглатываю и киваю.

– Да, положила.

– Хорошо, – тихо отвечает он, обхватывает мое лицо ладонями и целует. – Тогда давай собираться.

Солнце палит с безоблачного неба. Еще нет и половины одиннадцатого, и осознание того, что будет еще жарче, убивает меня. Но таблетки все же действуют. Не против жары, конечно, но против всего остального. Ветер дует в открытое окно, но он снова такой теплый, что нисколько не освежает. Как будто кто-то включил фен и направил тебе на лицо. За пару километров до Рима я достаю телефон и быстро набираю маме сообщение: « Подъезжаем к Риму! J ».

– Креветка…

Я нажимаю «Отправить» и поднимаю голову.

– М-м?

Оскар показывает головой направо, и я следую за этим движением. Рядом со мной возвышается Вечный город, как древняя страна. Как будто мечта стала явью.

Мы сидим в крохотном кафе под желтым зонтиком и едим свежие бриоши. Кажется, их пару минут назад достали из печи. Сверху они хрустящие, а внутри мягкие, почти кремовые. Они настолько вкусные, что мы оба не можем сказать ни слова, просто смотрим друг на друга и киваем. Как будто есть какой-то шифр, который понимаем только мы. Я запихиваю последний кусочек бриоши в рот и радуюсь, что у меня есть еще одна.

Пару недель назад на приеме у доктора Майнфельдера я увидела на маленькой брошюре цитату какого-то актера. Думаю, это был Том Хиддлстон, но не уверена. В любом случае, кто бы это ни был, он сказал следующее: « У нас у всех есть две жизни. Вторая начинается тогда, когда мы осознаем, что у нас только одна жизнь». Он прав. Этот момент и эта жизнь не имеют ничего общего с той, которой я жила еще пару недель назад. Я больше не та девочка, которая сидела в комнате ожидания, сейчас я наконец-то делаю то, чем мне давно следовало бы заняться.

– Креветка? – Оскар кладет руку поверх моей. – У тебя все хорошо?

– Да, – шепчу я и улыбаюсь. – Я счастлива.

– Я тоже, – его темно-голубые глаза сияют. – Ты делаешь меня счастливым.

Он хочет пододвинуться ближе, но ножка стула застревает в щели между булыжниками. Поэтому Оскар тихо встает, потом садится на свободное место рядом со мной и целует меня. Я чувствую вкус темного шоколада, вкус сладкой жизни и чувствую, как его теплый язык дотрагивается до моего. Мое сердце бьется для него, а тело сжимается.

Я не хочу умирать. Я хочу стареть с Оскаром, пока однажды мы не станем такими морщинистыми, как изюм. Но этого никогда не произойдет. Скоро меня не станет, но мысль о том, что я умру счастливой , заставляет меня улыбнуться. Может, мое сердце и остановится, но оно будет полно любви.

Направляясь к Римскому форуму, мы, рука в руке, плетемся по древним тротуарам из огромных каменных плит. Они рассказывают истории людей, которых давно уже нет. Но их творения еще здесь. Камни, которые они приволокли, просуществовали долгое время.

Я ничего не сотворила. Ни Колизей, ни фрески, которыми через несколько столетий восхищались бы люди. Ни даже тротуар. Я покидаю пару людей. Вот и все.

Оскар тянет меня за собой.

– Пойдем со мной…

– Куда? – спрашиваю я, но покорно плетусь за ним.

– Туда…

Мы подходим к старому мосту. На его широких каменных перилах стоят роскошные двухметровые статуи на подиумах. Они устремляются вверх, такие строгие, как стражники, и я даже немного боюсь, что они не пропустят нас дальше к пассажу. Но они неподвижны. Просто стоят. И все-таки кажется, что они провожают нас взглядом. Рим в какой-то степени выглядит ненастоящим. Весь город как один большой музей под открытым небом. На каждом углу подкарауливает прошлое. Строения из мрамора и гигантские фонтаны, которые манят своей бирюзовой водой в такой жаркий день, как сегодня. Они построены из камня и этим придают особый вид городу. Когда мы подходим к середине моста, Оскар обнимает меня сзади и подталкивает к балюстраде. Я чувствую его сердцебиение и дыхание на моей шее. Различные цвета переливаются в солнечном свете, а объемные тени от крон деревьев узором ложатся на фасады домов. Это всего лишь один из мостов Рима, но в это мгновение он принадлежит только нам. Здесь нет толп туристов, нет гидов, только мы и наши стражники.