Аннэ Фрейтаг - Счастье рядом

The Temper Trap наполняют машину музыкой, и у меня вдруг наступает чувство облегчения. В фильме это был бы замедленный момент. Наши взгляды и мои развевающиеся на ветру волосы. Над нами темно-синее небо и насыщенно-зеленая листва. Это было бы прекрасным фоном для обратного кадра. Но это не фильм. И время для таких кадров еще не наступило.

Я хочу наслаждаться моментом, но таблетки не действуют. Боль отражается на моем лице, и она медленно забирает у меня воздух. Я пытаюсь улыбаться Оскару, чтобы он ничего не заподозрил, но что-то в моих глазах выдает меня. Наверное, было бы лучше не ехать дальше. Но я хочу в Милан. Хочу чувствовать себя муравьем на огромной Соборной площади и смотреть, как куча маленьких башенок устремляется в темно-синее небо. Я хочу съесть целую пиццу и стаканчик клубничного мороженого. Хочу стоять под огромным куполом в галерее Виктора Эммануила II и смотреть наверх. В сверкающее поднебесье из стекла и металла. Но прежде всего я хочу держать Оскара за руку. Гулять с ним по улицам как влюбленная пара. Внезапная острая боль заставляет меня задержать дыхание. « Скоро станет лучше, скоро станет лучше» , – думаю я и стискиваю зубы. Когда Оскар искоса смотрит на меня, я улыбаюсь, включаю музыку погромче и быстро закрываю глаза. Мои мысли танцуют под «Sweet Disposition» [7] Песня группы The Temper Trap. , и мне хочется, чтобы музыка заглушила эту колющую боль. Но ей это не под силу.

Милан чист и убран. Вокруг ни соринки, а бездомные кошки, наверное, спрятались в полуразрушенных руинах. В какой-то степени я представляла себе что-то более разрушенное и итальянское. Единственное, что не подходило сюда, – брошенная продуктовая тележка, которая подобно инсталляции лежала на газоне. А в остальном все красиво. Мы припарковались как можно ближе к центру, но и это оказалось далеко. Полуденный зной висит в душном воздухе, который совсем не подходит для моих легких. Этого небольшого количества кислорода недостаточно.

– Хочешь присесть? – спрашивает Оскар.

– Уже лучше, – отвечаю я, запыхавшись.

– Тесс.

Я хочу списать свое состояние на жару, но Оскар ни за что не поверит. Мое сердце отдает все силы, но в моем случае это совсем немного. Я пытаюсь не отставать от мира, но он крутится так быстро, что я не успеваю за ним. Он блестит и сверкает. Я ищу опору в виде руки Оскара, в то время как внутренности сводит судорогой, а руки начинают дрожать. Мое кровообращение на грани провала. И я уже жду, когда Оскар скажет, что нам нужно вернуться. И я имею в виду не в машину, а домой . Боязливо смотрю на него, пока он исследует местность.

– Отлично, – говорит он и обнимает меня. – Пойдем, – он аккуратно подталкивает меня к небольшому кафе, расположенному на невзрачной улице, мощенной камнем, и усаживает на стул. – Подожди здесь, – улыбается он. – Я скоро вернусь.

Я вопросительно смотрю на него, но мне не хватает воздуха, чтобы задать вопрос, поэтому просто киваю.

Невысокая пухлая женщина выходит из кафе и при виде меня разводит руками. Я не знаю, что она говорит, но то, как она это делает и как при этом на меня смотрит, сразу все разъясняет. Забота интернациональна. Эта мысль заставляет меня улыбнуться. Она снова исчезает внутри заведения и, немного погодя, снова выходит, держа в руках небольшой разнос. Мои попытки нормально дышать больше похожи на глухой хрип, я вся дрожу, а голова кипит, и я крепко держусь за стол, потому что держаться за стул невозможно. Женщина ставит рядом со мной эспрессо и большой стакан воды. С материнской заботой в карих глазах она кладет мне в руку много пакетиков с сахаром и показывает, что я должна высыпать их все в кофе. Когда я беру их, мои пальцы дрожат. Пока высыпаю содержимое пакетиков в эспрессо, женщина снова удаляется в кафе. Я размешиваю кофе, понимая, что в чашке больше сахара, чем кофе, но в данный момент мне без разницы. Делаю большой глоток, и во мне все сжимается. Мурашки пробегают по коже, и горькое послевкусие смешивается со сладостью, лежащей на моем языке.

Когда я снова открываю глаза, то вижу, что над моей головой раскрыт небольшой голубой зонт. Я благодарю женщину взглядом. За кофе, за тень и за то, что она рядом. За то, что она не оставляет меня одну. Она, улыбаясь, протягивает мне влажную тканевую салфетку, и в этот момент я вспоминаю о маме. Я промакиваю салфеткой лоб и щеки, и холодная вода тушит огонь, которым горит моя кожа.