Джил МакНейл - Жизнь после измены

— Я не смогу это сделать. Не смогу, и все.

— Конечно, сможешь! В любом случае, уже поздно отказываться, мы должны это сделать. Да ладно тебе, это всего лишь пара стенок и несколько клумб. Ничего сверхсложного, мы просмотрим книжки, должно же там что-нибудь быть.

— Молли, для такой работы мало просмотреть несколько книжек.

— Я уверена, ты справишься, а я тебе помогу, правда, помогу. О, я только думаю, нам нужна система орошения.

— Что?!

— Ну, пруд, или фонтан, или еще что-нибудь в этом роде.

— Разумеется. Может, выроем колодец? Только глубокий, чтобы я могла броситься туда, когда эта затея накроется медным тазом, и вся деревня возненавидит меня.

— Медный таз! Великолепно! Как раз то, что надо для фонтана. А еще у нас должны быть фруктовые деревья.

— Какие еще фруктовые деревья?

— В каждом настоящем огороде обязательно бывают фруктовые деревья. Ну там, айва, груши…

— Я даже не уверена, что знаю, как выглядит айва.

— На самом деле, я тоже не знаю, но думаю, что здорово, я в этом уверена. А деревня будет благодарна нам по гроб жизни. Ладно, уже поздно, мне пора, у меня еще куча дел, которые надо сделать до завтра.

Потрясающе. Похоже, мне придется включить этот дизайн сада-огорода в первую строку списка неотложных дел. Поднимаясь в спальню, я отметила, что возле мусорного ведра выстроилась целая батарея бутылок из-под вина. Надо завтра их выбросить, прежде чем приедет мама. На прошлой неделе она прочитала мне обстоятельную лекцию, что «никому не нравятся пьяные женщины». А когда я сказала, что большинство известных мне мужчин неравнодушны к девушкам навеселе, мама ужасно обиделась. Я постоянно забываю пойти сдать бутылки, и в последний раз, когда была в приемном пункте стеклотары, чувствовала себя как лидер группы анонимных алкоголиков. Но за то, что мама присматривает за Альфи три дня в неделю, ей можно простить постоянное ворчание и маниакальную приверженность к чистоте. Она даже за холодильником моет. Я не знаю никого, кто мыл бы пол за холодильником, и если вдруг обнаружится, что где-то недостаточно чисто, ей обязательно будет до этого дело. Но она любит Альфи, и гораздо более снисходительна к нему, чем была к нам, никогда не заставляет его есть печенку и лук. Джим обычно прятал печенку в носки. Ему было проще, потому что у него носки были серые, почти такого же цвета, как печенка, а у меня были белые носки. И когда я пыталась спрятать в них печенку, это обычно кончалось для меня нотацией о неблагодарных детях. Но с тех пор, как мама пережила шок, когда Патрик бросил меня, с ней стало общаться гораздо легче. Сначала она немного расстраивалась, но в основном из-за чувства вины, что неправильно меня воспитала. А потом шокировала всех заявлением, что она даже рада уходу Патрика, потому что он никогда ей не нравился: у него были бегающие глаза. Да и в любом случае, я уже взрослая, у меня есть работа, и я могу сама себя обеспечивать. Так что, может, это и к лучшему, что у меня нет мужчины, который бы висел у меня на шее и требовал, чтобы я готовила ему ужин. А потом она все испортила, заявив, что если бы можно было повернуть время вспять, то она, может быть, вообще не связывалась бы с мужчинами, потому что от них всегда такой беспорядок. И вообще, сексуальные желания недолговечны, а «когда доживешь до моих лет, поймешь, что на самом деле имеет значение — нужно просто не упустить свой шанс немного развлечься в этой жизни».

Мама говорит, что видела где-то симпатичную синюю шерсть и хочет связать Альфи жилетку или жакет, а может быть, славненькую шапочку и несколько пар носков. Думаю, ей не важно, что я не разделяю идею насчет носков, потому что это слишком кропотливая работа. Ей пришлось выпить пару таблеток после того, как я открыто высказала ей то, что думала. Однако когда я уходила от нее в тот день, она уже спорила с бабушкой, что шапки с ушами гораздо практичнее, чем с кисточками, и что мальчикам не пристало носить одежду лимонного цвета.

Пока я чистила зубы, Альфи проснулся и забрался в мою постель, но я так устала, что уже не сопротивляюсь. Он стянул на себя все одеяло и завернулся в него, как сосиска в тесте. Мне пришлось бороться с ним за кусок одеяла, чтобы не проснуться среди ночи от холода. Сын заснул в позе морской звезды, заняв большую часть кровати, раскинув руки шире некуда, так что я упираюсь головой в спинку кровати и медленно сползаю с постели. Конечно, это замечательно и очень помогает мне уснуть. Просто здорово.