Марика Коббольд - Мгновения жизни

— Милая, я дома. — Он говорил так каждое утро, возвращаясь из магазина с газетами, и всякий раз она смеялась, не потому что слышала что-то очень уж смешное, а потому, что он выглядел очень довольным своей маленькой шуткой.

Она направилась к нему, чтобы поцеловать, но споткнулась о Плутона, который намеревался опередить ее.

— Завтрак почти готов.

Как обычно, он комментировал все подряд, о чем прочел в газете, и, как обычно, она слушала его вполуха. Сегодня утром его интерес привлекло предложение начать жилую застройку на месте, где, по слухам, когда-то была свалка токсических отходов, в старом городе китобоев.

— И вот большие ребята задают вопрос: «Эй, народ, вам нужна крыша над головой или нет?»

— Ты адвокат, — откликнулась Грейс. — Помоги. Предложи свои услуги этим людям.

Он взглянул на нее и улыбнулся:

— А, так ты все-таки слушала. Да, может быть, я так и сделаю.

Неужели он постарел? Ему ведь едва исполнилось сорок. Но все чаще бывали моменты, вот как сейчас, когда Грейс смотрела на него, ожидая вспышки энтузиазма, когда он, казалось, лучился энергией, а вместо этого видела лишь усталость и безразличие. Она перегнулась через стол и накрыла его руку своей.

— С тобой все в порядке?

Он выпрямился на своем деревянном стуле с высокой спинкой и улыбнулся в ответ.

— Разумеется, со мной все в порядке. Я всегда в полном порядке. Просто вчера вечером мне не следовало пить второй бокал виски, только и всего.

— Отправляйся читать свою газету на крыльцо. — Она поцеловала его в макушку, вдыхая теплый аромат волос. — Какой приятный запах.

— Это тот новый шампунь, который я купил. Французский. На флаконе написано, что в нем использованы натуральные ванильные масла. — Он наклонился и почесал Плутона за ухом, а потом встал из-за стола, держа в одной руке газету, в другой — недопитую кружку кофе.

Она улыбнулась ему.

— Что? — спросил он, ему явно стало неловко. — Что такое?

— Ничего, — ответила она, но все равно улыбнулась его манере подробно сообщать о составе своего шампуня или ткани нового спортивного пиджака. Создавалось впечатление, что, показывая ей мельчайшие ниточки своей жизни, он старался связать их вместе как можно крепче.

Скоро она принесет ему еще одну кружку кофе. Ей нравилось баловать его в таких вот мелочах. Ей нравилось думать о том, что вот сейчас он дремлет в кресле-качалке, пока она возится в кухне, сердце ее переполнялось любовью, и она не могла думать больше ни о чем ином. Грейс убрала молоко и картонную упаковку сока, в очередной раз поразившись про себя, какими огромными были американские кухонные агрегаты, совсем как в 1950-е годы, если сравнивать с теми, что остались дома. А еще эти посудомоечные машины с вертикальной загрузкой, в которых было видно, как подается вода. Все дело в уверенности, решила она, уверенности в неограниченном пространстве и бесконечных ресурсах.

Они всегда отправлялись на прогулку после завтрака и перед тем, как лечь спать. Ей нравилось, как звучала эта фраза, словно адресованная постороннему слушателю: мы всегда…

Чтобы попасть на пляж, нужно было пройти по Главной улице, и Джефферсон держал ее за руку, устремившись вперед и не сводя глаз с какой-то одному ему видимой точки где-то впереди. Грейс потянула его за рукав. Она предпочитала не спешить. Ей нравилось смотреть сквозь кружевные занавески и приоткрытые жалюзи и ставни ныне запущенных, а когда-то роскошных домов.

Каждый день, надевая перед прогулкой кроссовки, она испытывала прилив воодушевления. Джефферсон как-то заявил, что она все перевернула с ног на голову; это Плутон должен был вилять хвостом и мчаться к двери. Но она-то знала, в чем дело, — они могли открыто ходить вместе, куда им вздумается, не прячась и не озираясь по сторонам. Все дело было в том, что самые обыденные мелочи превращались в нечто возвышенное только потому, что он находился рядом. Обыкновенные будни стали праздниками.

Они шли по пляжу, и солнце играло разноцветными песчинками, которые одна за другой утекали в океан. Над их головами крачки деловито сновали между морем и своими гнездами, и в клювах возвращавшихся птиц серебрилась добыча.

— А ты знаешь, — заметил Джефферсон, — что крачка способна кричать и одновременно удерживать рыбу в клюве? Просто какая-то уникальная птица, ты не находишь? Такая красивая умная птичка. — Он приподнялся на цыпочки, подняв правую руку в воздух, словно намереваясь погладить одну из этих птичек по грациозным изогнутым крыльям.