Ги Раше - Месть Гора

— Твои слова породили в моей душе ликование, — ответил царю Хети, который с нетерпением ждал этой минуты с того самого дня, когда кефтиу и народы соседних островов начали готовиться к военной кампании. — Назначай время отплытия, я готов сесть на корабль немедленно!

— Для начала нужно вооружить команду одного из кораблей и послать к правителям гонцов, чтобы предупредить их о нашем приезде. На это уйдет месяц. Но больше для этого времени нет, потому что наше посещение островов займет какое-то время. Нужно вернуться на Кносс до наступления зимы, потому что зимой мы предпочитаем не плавать на дальние расстояния.

Покинув дворец, Хети направился в мастерскую Кедалиона, отца Амимоны. Он заходил к нему почти каждый день, ближе к вечеру, за своей молодой супругой, которая приходила помогать в работе отцу, а иногда и матери — вдвоем они приготавливали краски. Даже Хети по мере своих возможностей помогал тестю — собирал сухие ветки, которыми Кедалион топил печь дня обжига глиняных статуэток, плавки стекла, олова и меди, из которых он также делал различные фигурки и другие предметы. Вместе с Кедалионом и Клименой в мастерской работали их подмастерья и помощники — двое юношей и девушка.

Когда Хети и все присутствующие обменялись привычными приветствиями, тесть задал ему вопрос:

— Амимона сказала, что на празднике жнецов и рождения богини тебя пытались убить. Это правда?

— Правда, — подтвердил Хети. — Но откуда она узнала? Она, наверное, огорчилась?

— Я бы не сказал. Она даже рассмеялась, когда царица Алкиона рассказала ей, что на тебя напал убийца. Амимона же говорит, что этот человек — сумасшедший, или совсем тебя не знает, иначе бы он не осмелился на тебя напасть. Она считает, что не родился еще тот, кто сможет тебя победить — хоть с оружием в руках, хоть без него.

— Мне очень приятно слышать, что твоя дочь высоко отзывается о моих умениях, — признал Хети, — однако самый сильный воин беззащитен, когда его поражает стрела или в спину бьет кинжал.

— Но ведь ты-то этого не боишься! Амимона говорит, что у тебя словно еще один глаз на затылке. Она рассказывала, что на занятиях борьбой, когда на тебя пытались напасть сзади, когда ты этого не ожидал, ты всегда успевал отразить атаку и бросал нападавшего на землю прежде, чем он успевал к тебе прикоснуться.

— Я часто охотился на змей в пустыне, поэтому у меня хороший слух, и я улавливаю малейший шум даже за спиной.

— Прекрасное качество для воина, особенно если он — царь в такой стране, как ваша. Я хочу сказать, если в любую минуту он может умереть от руки завистника. У нас не было случая, чтобы кто-то надумал покуситься на жизнь правителя. Царя, как и царицу, раз в девять лет выбирает народ. А вот царицу Алкиону и царя Астериона выбрали во второй раз, потому что все были довольны их правлением.

— Что до меня, — вступила в разговор Климена, — то я очень рада видеть тебя живым и невредимым. По городу уже поползли слухи, что какой-то гиксос приплыл из Египта и убил тебя.

— Я сам захотел, чтобы люди поверили в это. Пусть узурпатор трона моего отца Шарека забудет обо мне. Быть может, он не станет больше подсылать ко мне убийц, ведь, вопреки тому, что думает о моем воинском мастерстве Амимона, в следующий раз им может повезти. Так значит, моя дорогая Амимона заходила к вам и ушла…

— Она зашла после церемонии, но ненадолго. Она не стала тебя дожидаться, потому что очень устала. Думаю, она решила вернуться домой, чтобы поскорее тебя увидеть. Мне кажется, что она очень тобою дорожит, поэтому мысль о том, что тебе грозила смертельная опасность, ее взволновала. Скорее найди ее, она будет счастлива увидеть тебя невредимым. Тем более что она два последних дня провела в святилище Бритомартис, подготавливая сегодняшний ритуал.

Хети, чья любовь к Амимоне еще не успела остыть, поспешил последовать этому совету. Подбежав к дому, он увидел жену на пороге. Она сидела на корточках перед глиняной жаровней — разжигала огонь, чтобы приготовить ужин. Нужно сказать, что в те времена разжечь огонь было задачей нелегкой, поэтому в каждом доме в самой большой комнате стояла печь, в которой денно и нощно тлели угли. С помощью этого огня разжигали масляные светильники и печи, на которых готовилась еда и напитки. Поскольку и у Амимоны, и у Хети днем самых разных дел было предостаточно, огонь в их очаге, как и в очагах остальных домов квартала, поддерживал человек, которому они с соседями за это платили жалование. Поэтому-то в дневное время двери домов были открыты всем ветрам.