Арман Делафер - Проще не бывает

- А я сомневалась. То есть боялась... Ну, ты понимаешь.

Он понимал. Он прекрасно понимал её даже тогда, когда она молчала. А так случалось все чаще и чаще. Вот и в этот вечер им нечего было сказать друг другу, они дожидались последнего кормления Бьянки. Жанна шила, и тишину в доме нарушал лишь звук иглы, протыкавшей материю.

- Почему ты сидишь со мной? - внезапно спросила Жанна. - Почему остаешься на ночь? Почему так долго ждал меня?

Любой другой лишь пожал бы плечами: такие вопросы не требовали ответа. Но Жак ответил:

- Потому, что ты такая замечательная. И ещё потому, что я тебя люблю.

- Это не ново, - кокетливо возразила она.

- Мне кажется, что ново, - серьезно ответил он.

Поднимаясь наверх, чтобы накормить ребенка, Жанна подумала о том, что она слишком спокойна. Нельзя быть такой безмятежной после всего, что она перенесла, нельзя улыбаться, храня в душе такую тайну, нельзя брать на руки невинного ребенка... Она вообще не имела права давать кому бы то ни было жизнь после того, как...

Жак вошел в комнату и она тут же забыла все свои страхи. Теперь она боялась другого: предстоящего им испытания близостью. Точнее, она боялась, что её холодность, неумелость испортят те прекрасные и чистые отношения, которые успели сложиться между ними...

Несколько часов спустя, ошеломленная и опустошенная, она лежала рядом с Жаком, пытаясь унять сумасшедшее биение сердца. Испытанное ею было слишком новым, слишком острым, слишком сильным...

- Ты совсем не сделал мне больно, - с изумлением прошептала она.

- Как я мог? Я так люблю тебя.

- И я - тебя, - выдохнула она, уже засыпая. - И я так люблю тебя...

Конечно, я рассказала не всю правду, да и как мне решиться это сделать? Оправдания моим поступкам найти невозможно, но я не хочу, чтобы меня судили слишком строго. Не хочу, чтобы меня судили вообще! И ведь я не солгала, просто кое о чем умолчала.

Я хотела Жака и я его получила. Но все было не так просто. Да и что может быть простым в таком чувстве, как любовь? Я могла сознаться только в своем безумном страхе потерять любимого. Я боялась, что он может умереть. Потому что я знала: это возможно.

Конечно, я могла бы подробнее рассказать и о моих чувствах к новорожденной дочери. Но не считаю удобным смешивать чувства к ребенку от одного мужчины с любовью к другому. Да, для меня не слишком важно, кто отец ребенка, главное - материнский инстинкт, который заставляет женщин одинаково относиться ко всем своим детям. Но мне приятно было видеть, как Жак держал малышку на руках: тем самым он как будто подтверждал свою любовь ко мне.

А Люси? Может показаться странным, но мы с Жаком никогда не говорили о ней, даже не упоминали её имени. Я даже готова была поверить в то, что Люси оставалась в неведении о моих отношениях с её мужем. Мне было абсолютно неинтересно, как он объясняет ей свои постоянные отлучки. Иногда ночью я вспоминала о своей кузине, чтобы... тут же забыть о ней. У меня были мои дети, был Жак, остальным не было места даже в моих мыслях.

Примерно так же обстояло дело и с Марком, моим мужем. Кому-то могло показаться, что я должна непрерывно думать о нем, но это было не так. Он исчез - и я забыла о нем, и о том, что для этого сделала.

Может показаться, что я люблю одиночество, купаюсь в нем, наслаждаюсь им. И это неверно. Я не дура и не сумасшедшая, чтобы любить это состояние, наоборот, оно приводит меня в ужас, но... Но я никогда ничего не делала, чтобы избежать одиночества. И впредь не собираюсь.

Понять меня, пожалуй, могла бы только Люси: так много внутреннего сходства было между нами. Наверное, я и полюбила Жака потому, что она любила его. Понимаю, что звучит это нелепо и даже кощунственно, но это так. И вообще, Жак - это проявление ко мне Божьей милости, незаслуженной милости.

Родители не поняли бы меня никогда, даже если бы я попыталась с ними объясниться. Ничего удивительного - мы были слишком разными людьми, я с детства ощущала свою чужеродность в их мире. Я научилась притворяться такой же, как они, и это помогло мне дожить до замужества. А вот с мужем притворяться уже было невозможно: человека, с которым делишь постель, обмануть очень трудно. Вот я и избавилась от мужа, иначе он выдал бы мою тайну всем, рассказал бы, что я - обманщица и лгунья. А мои дети ещё слишком малы, чтобы понимать и судить меня.

В нашей семье никогда не было разводов. Узнай родители о том, что я намерена развестись с мужем - их хватил бы удар. А теперь они постепенно привыкнут к тому, что Марка нет рядом со мной, что он исчез, испарился, ушел из моей жизни. Я стану свободной, а слово "развод" никто и не произнесет. Да, когда крысу загоняют в угол, она находит самые невероятные способы вывернуться. Вот и я нашла.