Лиз Филдинг - Очаровательная соседка

Джинни пожала плечами.

- Пожалуй. Я живу в отдельной комнате в общежитии колледжа.

- И тебе это по душе? - (Она приподняла одну бровь.) - Ах, да. Теперь твоя очередь спрашивать.

- Да, мне нравится там жить. Очень удобно. Девушка помолчала. - Как вы.., то есть ты относишься к тому, что твою жизнь рассматривают под микроскопом? И ты служишь объектом для бесконечных слухов, сплетен, пересудов? - Казалось, что ей это действительно интересно. Как будто...

Лотур, Лотур. Ну конечно! Как он сразу не вспомнил?!

Ее мать - Джудит Лотур, воинствующая феминистка, выбравшая какого-то блестящего ученого в качестве отца будущему ребенку. Это был своего рода эксперимент по генной инженерии, опередивший науку на несколько десятилетий. Смогут ли два гения воспитать вундеркинда?..

Из-за небывалой шумихи в прессе ее книги побили все рекорды продаж.

- Хочешь знать правду? - спросил он, наконец прервав затянувшееся молчание. - Раньше это выводило меня из себя. Но потом я понял: зачем переживать? Это ведь все не больше, чем выдумки журналистов на потребу публики. Такая ежедневная мыльная опера. Небольшое развлечение перед завтраком. Теперь моя очередь задавать вопрос.

- Есть ли в моей жизни какой-то важный для меня человек? - спросила Джинни.

- Неужели нет такого, кто мечтает надеть обручальное колечко на твой палец? - удивился Ричард, не в силах удержаться от маленькой провокации.

Ответ "да" или "нет" его не устраивал.

- Брак - устаревшее понятие, тебе не кажется?

- Значит, ты пошла в мать не только в профессии, но и в убеждениях?

Джинни помедлила.

- Не совсем. Во многом я не хотела бы повторять ее поступки.

- Например, не стала бы в одиночку воспитывать ребенка?

- Если бы он был плодом любви - может быть, и стала бы. Но мама зачала от донора. А не от любимого мужчины, понимаешь?

Они договорились задавать по одному вопросу.

Ну уж нет - к черту договоренность. У него в голове уже созрел десяток-другой вопросов. Какое у нее было детство? Как ей жилось среди постоянного любопытства? Люди ведь наверняка постоянно интересовались ею.

- Что-то не очень, - признался Ричард. - И я не разделяю твоего мнения о браке, как о чем-то устаревшем. Тут дело не в отношениях. Я уверен: брак заключается раз и на всю жизнь. И должен быть начат с соответствующей торжественной церемонии.

И обе стороны обязаны понимать, что берут на себя ответственность. - Он вдруг вспомнил, как был тронут клятвами сестры и ее мужа на их свадьбе. Джинни смотрела на него недоверчиво. Ричард пожал плечами. - Как и в любой деловой сделке, - добавил он.

В конце концов, надо же соответствовать своей репутации. - Осознать это можно только во время свадебной церемонии - простой или пышной, не важно.

- И чтобы потом непременно был веселый банкет с огромным тортом?

- Может быть, я и старомоден, но все-таки верю в порядок. - Он помолчал. - Нет-нет, вопрос я еще не задал...

- Еще как задал!

- А вот и нет! Ты задала вопрос, а я ушел от ответа. Тогда ты ловко вставила еще один. Так что теперь, безусловно, моя очередь спрашивать. Неожиданно для самого себя молодой человек усмехнулся. - Причем, два раза.

В этой игре вопросов и ответов Ричард гораздо искуснее ее, поняла Джинни. И незаметно выуживает у нее информацию, которую она обычно держит под замком.

Джинни никогда не рассказывала чужим людям о матери. Они и без того злословили о ней без устали. Так что чем меньше говоришь, тем лучше.

Она научилась извлекать уроки из всего.

И на этот раз не позволит одурачить себя. Джинни выжидающе молчала, сжав зубы и показывая всем своим видом, что не откроет рот, чтобы прервать наступившую тишину.

Она не будет играть по его правилам.

Не будет...

- Что? - наконец требовательно начала Джинни, не в силах больше выносить напряженность, повисшую между ними. - Что ты хочешь знать?

В его глазах засверкала улыбка.

- Я хочу знать, что ты делаешь завтра.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Что делает? Завтра?

Джинни положила вилку на край тарелки с чрезмерной аккуратностью - так, чтобы та не звякнула о фарфор. Глоток вина должен помочь от неприятной сухости во рту. Но Джинни не решилась взять бокал, потому что была уверена, что выронит его.

Как и Ричард Мэллори, она верила в порядок, намеренно избегая хаоса и боли, которыми ее образованная, но чуждая условности мать так безрассудно наполнила ее детство и отрочество.

Девушка не хотела снова потерять контроль.

Больше никогда.

Один раз Джинни позволила сбить себя с толку.