Натали Фокс: Ты будешь страдать, дорогая

Мария отрицательно покачала головой, и соломинка, за которую так отчаянно схватилась Джемма, выскользнула из ее рук.

- Они отец и сын, это быть правда. Сеньор де Навас, он делать.., делать... adopcion.

- Усыновил? Он усыновил Фелипе?! - воскликнула Джемма, снова поймав соломинку и прижимая ее к груди как драгоценный подарок. Голова у нее кружилась, перед глазами все плыло, сердце пело от счастья и... - Но я не понимаю... - Господи, да где же были ее мозги? Фелипе ведь не де Навас, он Сантос. - Но, Мария, он же Сантос.

- Si, мы иметь много имена. Сантос быть семья Фелипе, но он быть и де Навас тоже. Папа и мама Фелипе, они умирать скоро после, как сеньор де Навас забирать Фелипе с улицы. Он делать его свой сын, senora нет иметь детей, она болеть, поэтому Фелипе стать сын, который сеньор де Навас хотеть...

Джемма ощутила в теле легкость и слабость, как после долгой болезни. Фелипе ей не брат, вообще не родственник! Они не совершили никакого греха. Ей не за что испытывать стыд, вину, отвращение! Она была счастлива - и не была. Мысли ее кружились в лихорадочном водовороте. И вдруг, так же быстро, как возникла, эйфория испарилась, как воздух из проколотого шарика. Эта чудная, дивная, дорогая ее сердцу новость опоздала. Их с Фелипе любовь ушла. Ее отравили горечь, страх, мучительные пытки - и горький привкус того, что между ними осталось, уже никогда не станет сладким. Спасать нечего.

Глава 9

Губы Фелипе были нежными и любящими, а язык теплым и чувственным.

- Только так и должно быть, - шептала Джемма, купаясь в его ласках, томно прижимаясь к нему, отзываясь на призыв его рук, обнимающих ее бедра. - Больше никаких сражений, Фелипе, - всхлипнула она жалобно.

- Больше никаких наказаний, querida. Я люблю тебя, ты моя жизнь.

Ее сладкое, теплое лоно приняло его, и он задвигался медленно, осторожно, покрывая ее лицо и шею страстными поцелуями. Она прильнула к нему всем телом, всем сердцем. Он принадлежит только ей, всегда будет принадлежать только ей, и она никому его не отдаст! Он проникал в нее все глубже - и вот она уже охвачена болью. Жгучей, яростной, злобной болью.

- Ты мне делаешь больно!

Он рассмеялся, толчки усилились.

- Нет.., нет, ты не должен! Фелипе.., ты не можешь...

Она чувствовала, как его мощь нарастает внутри ее, и закричала от ужаса:

- Нет.., нет.., ты же мой брат...

Она проснулась от собственных криков. Простыня прилипла к ее мокрому от пота телу. Она задыхалась от ужаса и отчаяния. Как жарко, как душно, да еще этот шум... О Боже, это был кошмар.., такой реальный...

Она закрыла лицо ладонями, ожидая, когда стихнут рыдания. Он ей не брат; она ошиблась. Бояться нечего.., нет, причин для страхов у нее хватает. Корни ночных кошмаров всегда уходят в реальную жизнь. Она не занималась любовью с единокровным братом, но вина и стыд остались с ней, потому что она не могла с уверенностью сказать, что устояла бы, даже если бы их родство оказалось правдой. Вот она, настоящая пытка Фелипе. И ей от нее не избавиться.

Измученная, она с трудом отлепила от себя простыню. Опять этот шум, такой настойчивый, порывистый звук. Но негромкий, подумала она, убирая с влажного лица спутанные пряди волос. В голове начало проясняться. Шел дождь. Вода потоками стекала с покатой крыши.

Джемма подошла к окну и постояла, следя за серебряными струйками, бьющими по подоконнику. Ночь была даже жарче, чем обычно, но она все дрожала, не в силах освободиться от своего кошмара. Вчера она добилась победы в сражении с ним, потому что считала их любовь запретной. Сейчас она свободна любить его, но уже безнадежно поздно. Она все-таки проложила между ними целый океан, как и хотела, - океан горечи. А Бьянка... Фелипе был взбешен, узнав, что Майк преследует его кузину. Почему? Потому что любит ее, вот почему. Но кого он желает физически? Она и это знает. Только ее, но браки заключаются не ради секса. В браках важны любовь и забота, а вот как раз этих чувств в сердце Фелипе для нее не нашлось.

Джемма приняла душ и оделась в коротенькие шорты и самую легкую изо всех своих маек. С помощью ленточки она приподняла тяжелую копну волос над плечами. Воздух был буквально насыщен влагой.

- И как долго это продлится? - спросила она у Марии, когда та по тропинке из кабинета принесла ей поднос с завтраком.

- Много дней, - отозвалась Мария. - Это есть хорошо для земли, но плохо для людей. Это приносить проблемы. Страдания в голове. Уже начинаться.

Джемма смеялась, принимая у нее поднос.

- Что вы имеете в виду?