Сюзанна Форстер: Цвет страсти (Том 2)

- Ты опоздал, Роб. Я вчера сумела избавиться от Кэлгейна, но он продолжал преследовать меня и каким-то образом проник в дом, несмотря на охрану. Возвращайся скорее, ты мне нужен.

- Он у вас? Не тяни, вызывай полицию!

- Я не могу. Роб. Он меня шантажирует... Вернее, нас с тобой. Он может рассказать все нашим. И вообще всем. Я должна ему подыгрывать, пока не выясню, что ему нужно.

- Держись, Гас. Я вылетаю следующим самолетом.

Он отсоединился, но Гас еще некоторое время прижимала трубку к уху. Роб успокоил ее, он был талисманом, поддерживающим ее дух, хотя она чувствовала, что в ней тоже зреет решимость. Она никогда не позволяла себе целиком полагаться на кого-то другого, особенно в эмоциональном плане. Роберта здесь не было, но даже окажись он рядом, в борьбе с Джеком Кэлгейном она должна была рассчитывать на собственные силы.

К счастью, в ее голове зрел новый замысел, и на этот раз Гас была готова на все, чтобы не допустить провала. Существовало множество способов избавиться от неугодного гостя.

***

Занимавшее несколько акров и расположившееся на поросших лесом холмах в районе Флинтридж имение Феверстоунов было так же знаменито, как и соседние имения, среди давних владельцев которых числился один из первых голливудских киномагнатов, а также миллионер, сделавший состояние на выращивании апельсинов, плантации которых он заложил, привезя несколько пакетиков семян из Флориды.

Главному дому из двадцати четырех комнат было уже четверть века, когда прапрадедушка теперешнего Лейка-младшего купил его за пятьдесят тысяч долларов у тогдашнего губернатора Калифорнии, что даже в те времена считалось выгодной сделкой. Пока строился губернаторский дом в Сакраменто, "Замок Дракулы" в течение нескольких летних месяцев служил официальной губернаторской резиденцией.

Феверстоуны добавили к дому еще одно крыло и соорудили эффектный дворик под стеклянной крышей, а также несколько раз меняли внутреннюю отделку, но всегда бережно сохраняли первоначальный викторианский облик особняка и обстановку начала века.

В богато иллюстрированной статье в недавнем номере "Архитектурного дайджеста" особняк был назван историческим памятником. На фотографиях на развороте журнала были запечатлены Бальный зал, превращенный в художественную галерею, и Большой холл - элегантная прихожая, украшенная ампирными вазами и несколькими предметами эпохи Людовика XV.

Что же касалось парадного салона, то снимки успешно передавали всю прелесть мягкого света золоченых канделябров и хрустальных люстр, барочную пышность росписи на потолке, но не могли передать общей атмосферы гостиной, которую можно было оценить, лишь охватив взглядом весь ее простор и великолепие.

В этот вечер интимная обстановка приема особенно контрастировала с размером салона, освещенного одновременно и люстрами, и свечами, что тем не менее создавало особый уют.

Лейк, известный как гостеприимный хозяин и большой знаток вин, всегда заботился о том, чтобы приглашенные остались довольны. Вот и теперь они с Лили предлагали немногочисленным гостям напитки и закуски, в то время как официанты держались в стороне, не зная, чем еще они могут помочь.

Джек, уже представленный Лейком гостям, занял место у камина, откуда мог следить за всем происходящим. Ожидая появления интересующей его особы, он, развлекался тем, что легким круговым движением заставлял кубики льда с мелодичным звоном ударяться о стенки бокала, посылая во все стороны маленькие волны.

Его напускное равнодушие никак не означало, что Джек не оценил всей пышности и красоты особняка, он готов был немедленно высказаться по этому поводу. Хотя тут были и другие достойные похвалы вещи, такие как пятидесятилетнее ячменное виски, плескавшееся в его бокале. Время от времени он с удовольствием поглядывал на золотистую влагу.

Джек по-прежнему жаждал забвения, которое мог дать ему алкоголь, но помнил и те страшные дни, когда виски и забвение были единственной целью его жизни. Он жил тогда смутной надеждой, что в один прекрасный день, если ему сильно повезет, он больше не проснется. Смерть безболезненно перенесет его в иной мир.

Но, видимо, его намерение свершить правосудие пересилило тягу к саморазрушению. И все же иногда ему нравилось держать бокал в руке, вдыхать крепкий аромат виски и подавлять мучительную жажду, искушая себя и судьбу.

Двустворчатые двери салона были сегодня гостеприимно распахнуты настежь, но никто из занятых беседой гостей не обратил внимания на гибкую фигуру в ярко-красном платье, которая появилась на пороге. Она остановилась в картинной позе, оглядывая зал, явно рассчитывая на то, что ее заметят. Джек был поражен, что никто не посмотрел на темноволосую красавицу в пламенеющем платье. Он не мог оторвать от нее глаз.