Вадим Андреев - Встреча влюбленных

У него на пути стояли дочери, взявшись за руки, как делали всегда, когда чего-нибудь пугались, и переводя широко раскрытые глазки с матери на отца. Джахангир обошел их, как обходят мебель, но Насемар, вырвавшись из объятий матери, опять полетела за ним.

— Выслушай теперь меня, — сказала она, с трудом переводя дыхание. — Ты можешь вышвырнуть меня отсюда, но сама я не уйду. Я пришла в этот дом невестой и своей волей до самой смерти не покину его. А теперь уходи.

Джахангир чуть пожал плечами и вышел.

Насемар еще несколько секунд стояла, покачиваясь, с закрытыми глазами, а потом медленно сползла на ковер. Брат бросился к ней, подхватил на руки и закричал во все горло:

— Врача! Врача!

Сразу же забегали слуги, неся в спальню хозяйки лекарство, воду, взбивая полушки и открывая окна. Одна Фатьма не принимала участия во всеобщей суете. Она сидела на диване, сложив на коленях руки, и глядела в одну точку.

— Врач уже здесь, не беспокойся, — сын спустился к ней и сел рядом. — Он говорит, что ничего страшного не случилось.

— Я знаю, — неожиданно ответила мать, качая седой головой. — От этого не умирают. Во всяком случае, не сразу… Видишь, Ахтар, что вышло из брака твоей сестры?

Он тяжело вздохнул и закрыл глаза ладонью:

— Ах мама, я и не думал… Хотя все знали, что они не любили друг друга, когда женились. Но многие ли у нас женятся по любви, а ведь все как-то живут, ладят друг с другом, растят детей. А тут… Не хватало еще, чтобы он стал ее бить! Почему ты была недовольна, когда я остановил его? Разве тебе не было больно за дочь?

— Мальчик мой, тебе почти тридцать лет, а ты не знаешь простых вещей, — грустно улыбнулась мать. — Никогда не вмешивайся в то, что происходит между супругами, не принимай ничью сторону, никого не суди. Им жить, а значит, и искать выход из любой ситуации, что-то пытаться изменить, с чем-то смиряться. Они многое простят друг другу, если хотят сохранить семью. Друг другу — но не тому, кто становится между ними. Завтра они помирятся, а ты будешь неприятен каждому из них: ему — потому что выступил против него, а ей — потому что видел ее унижение и осуждаешь в душе ее мужа. Мы должны быть сдержанными и мудрыми — не ради Джахангира, а ради Насемар.

— Ты и вправду думаешь, что у них еще что-то может наладиться? — спросил сын через некоторое время.

Мать молчала, и обернувшись к ней, он вдруг увидел, что она глотает слезы.

— Ненавижу его! — шептала Фатьма, позабыв все свои слова о сдержанности и мудрости. — Бедная девочка! Как он мог так измучить ее!

Получить все необходимые сведения о женщине, ради которой его зять готов был разрушить семью, для Ахтара Наваза не составило никакого труда. Насемар не ошиблась — об увлечении Джахангира действительно говорил весь город. Его пассия необыкновенно красива и замечательно танцует, рассказали Навазу. К тому же она богата, хотя, по общим предположениям, деньги получены от состоятельных покровителей. В городе эта женщина совсем недавно. Она купила дом в центре за немалую сумму и обставила его с вызывающей роскошью, наняла множество слуг и нескольких танцовщиц, которые призваны составлять фон для ее сольного танца. Самые известные люди города с удовольствием посещают этот дом, но, по слухам, несмотря на то, что среди них разгорается вражда и соперничество за особенное внимание куртизанки, никто до сих пор его не удостоился. У Джахангира было, как говорили, больше шансов, чем у других, так как всем известно, что он — прекрасный собеседник, а Хусна — так звали танцовщицу — ценит образованность, умение поддержать разговор и юмор.

— Не слишком ли она требовательна для куртизанки? — кривя губы, спрашивал Ахтар.

Его собеседники в ответ только пожимали плечами и улыбались таинственно — мол, сам поймешь, когда встретишься с нею.

Это заинтриговывало и манило Наваза. Какому мужчине не хочется посмотреть на женщину, многим вскружившую голову? Как известно, такая слава — лучшая рекомендация. Войти в этот дом было совсем несложно — его вполне мог привести кто-нибудь из постоянно бывающих здесь друзей. Но что дальше? Как заставить ее отпустить от себя Джахангира? Не рассказывать же куртизанке о душевных муках своей сестры и их детях! Да и сам Джахангир не ребенок, его за руку не уведешь.

Ахтар все время думал о том, как ему действовать, но так ничего и не придумал. Он не знал главного — какова та, с кем придется бороться. Воображение, питающееся неприязнью, рисовало вульгарные черты, безвкусные наряды, дешевые ужимки содержанки. Но как ей удалось внушить такое восхищение множеству мужчин — и совсем не глупых, немало повидавших на своем веку? Неужели они так нетребовательны, что сходят с ума от продажной женщины, все достоинства которой — это умение в такт музыке вилять бедрами?