Вадим Андреев - Встреча влюбленных

Бету, Алака и Божанди тоже стояли на коленях и молились. У подножия статуи они поставили глиняные мисочки с вареным рисом и пшеницей и посыпали их лепестками роз. Анита зажгла агарбатти.

Они пробыли в храме более часа. Из слезы высохли. У выхода их встретил верный Бахадур, который с заливистым лаем бросился к их ногам и каждого лизнул своим шершавым языком в подбородок.

Анита зашла в телефонный узел и позвонила своему импресарио.

— Что я могу для вас сделать? — раздался в трубке знакомый приветливый голос. — Кстати, Анита, на днях о вас спрашивал адвокат. Он оставил свой телефон.

— Если вы не возражаете, то позднее я заеду к вам и мы переговорим об этом. А сейчас я звоню по очень печальному для меня поводу, — ответила Анита.

— А что произошло?

— Умирает мой муж Берджу. Мне нужны деньги на операцию. Я прошу вас, срочно устройте мне выступление. Деньги нужны через сутки.

— Выступление всегда можно устроить, госпожа Дели, но за один день билеты не продашь…

— Их продажу я организую сама. У меня в распоряжении сутки. На билеты назначьте самые высокие цены! — задыхаясь от слез, сдавливающих ей горло, кричала в трубку танцовщица. — Его жизнь зависит от вас. Операция стоит пять тысяч! Умоляю…

— Хорошо, Анита, буду делать все, что в моих силах.

Анита повесила трубку и посмотрела невидящими глазами на ожидавших ее детей и четвероногих друзей.

— Мама! — подняла на нее свои глазки Алака. — Надо добыть денег на операцию? Давайте выступать!

— Хорошо, хорошо, моя золотая девочка! Сейчас мы пойдем домой, и там я объясню вам, что делать. Мы займемся продажей билетов на мой концерт. Так мы заработаем отцу на операцию.

Полицейское управление находилось на противоположной стороне улицы, в одном здании с прокуратурой округа.

В салоне такси было невыносимо душно, и Чатури проклинал себя за то, что не воспользовался служебным «кабриолетом». Он поспешно расплатился с водителем и вышел из машины.

Двухэтажное здание из серого песчаника выглядело строго и внушительно. По-видимому, архитектор, проектировавший его, был проникнут глубоким уважением и почтением к закону.

Однако внушительность строения и принадлежность к столь прозаическому ведомству не были помехой тому, чтобы и оно в канун праздника было также украшено пестрыми гирляндами из цветов и разноцветными лампочками, которые развешивали рабочие, стоя на подъемнике.

«Когда же наступит такое время, чтобы можно было насладиться жизнью и по-настоящему ощутить себя в ней?» — с досадой подумал адвокат, поднимаясь по широким отполированным тысячами башмаков гранитным ступеням.

Дежурный привратник поприветствовал его и открыл дверь.

Лейтенант Джавид, его друг и однокашник по университету, сидел за небольшим столом и просматривал утреннюю прессу. Перед ним лежали ножницы и несколько вырезок.

— О! — воскликнул он и, с шумом отбросив газету, встал из-за стола. — Рам, рам, Чатури!

Друзья пожали друг другу руки у локтя.

— Я к тебе по делу, — вытирая пот, начал адвокат, присев на жесткий стул. — Вот здесь моя докладная записка и заявление по поводу совершенного на меня покушения, к которому был причастен Авенаш Бабу и который заинтересован, чтобы меня убрали. Его бывшая жена, Анита Дели, как я выяснил, в настоящее время — исполнительница индийского классического танца. Изредка она выступает с концертами. Кстати, когда я позвонил ее импресарио, он пригласил меня на ее выступление.

— О! Я слышал о ней! Анита Дели! Да, да, очень бы хотелось порадовать глаз, посмотреть катхак… Трудно выбраться, но…

— Пойдем вместе! Ее концерт состоится на днях. Кроме того, она нужна мне по делу. Послушай ее историю. Несколько лет назад этот Авенаш, ее первый муж, выгнал Аниту из дома с грудным младенцем на руках только за то, что она осталась без приданого, так как отец ее был внезапно разорен своим же компаньоном. Он поступил, как властелин, в стиле старых традиций, и наш закон перед этим фактом пока беспомощен. Но у меня есть против него другие улики. Как говорится: «На всякого мудреца довольно простоты». Он попался на чепухе, — адвокат извлек из портмоне сложенный лист бумаги. — Здесь отпечатки пальцев Авенаша и еще какого-то уголовника. Было темно, и я не рассмотрел его лица.

Джавид осторожно развернул бумагу.

— Да! Прекрасные отпечатки! Маслянистые и даже со следами сажи! Спасибо, дружище! Ты делаешь мне карьеру! — лейтенант широко улыбнулся.