Шарлотта Хьюз: Плут

Это объяснение не тронуло его.

- А что обо всем думали родители Генри?

- Его родители относились ко мне, как к дочери. Когда я и Генри рассказали им о моем положении и решении, которое мы приняли, они его полностью одобрили. Они знали, что я не собиралась взваливать ответственность на их сына, а просто хотела дать своему ребенку его имя.

Теперь слезы лились ручьем.

- А сам Генри сказал, что вряд ли когда-нибудь женится или заведет детей. Мистер и миссис Кокс всегда обращались с Кетти, как с внучкой и они были очень добры ко мне, когда я потеряла родителей.

- И что потом? Ты отшила беднягу Генри тоже, получив от него все, что тебе надо?

Ей было больно узнать, что он так плохо о ней думает.

- Собственно, это он отказался от меня. Когда же Дикон удивленно поглядел на нее, она продолжала:

- Мы были вместе, пока не кончили колледж. Кетти тогда исполнилось четыре года и мы решили, что никто не будет задавать никаких вопросов, когда я вернусь в Калгари. Что так и было, так как я сказала им, что Кетти родилась недоношенной. А поскольку никто лично не видел Генри, они и понятия не имели, что он не мог... - она покраснела. - Но ты знаешь.

- Заниматься с тобой любовью? - прорычал он.

Она кивнула.

- Так почему же, если все шло прекрасно, он оставил тебя?

У нее глаза снова наполнились слезами.

- Он не хотел быть мне обузой. - Коуди вытерла слезы. - Он сказал, что я заставила его поверить в себя, что он больше ни в ком не нуждается для присмотра за ним. Он хочет, чтобы я нашла человека и вела нормальную жизнь. Я хотела остаться, но боялась, что он решит, что я делаю это из жалости. Так что я вернулась к родителям, и мы подали на развод.

Дикон тяжело вздохнул и провел рукой по волосам.

- Ну, а Кетти? Она считает, что Генри - ее отец?

Коуди едва слышно проговорила:

- Да.

Ему показалось, что она ударила его.

- Как ты могла, Коуди? Как ты могла носить ребенка и не сказать мне? Как ты могла лгать собственной дочери о столь важном?

Она захлебнулась рыданием.

- Я только делала так, как считала лучше. Мне тогда было всего девятнадцать, Дикон. Возможно, что это не совершенное решение, но это было единственным логичным в то время. Кроме того, Генри всегда был добр к Кетти...

- Возможно. Но он никогда не принимал активного участия в ее жизни. Так ведь?

- Для него нелегко проделывать одному путешествие из Дюрхема. Он приезжает на Рождество и День Благодарения, и никогда не пропускает день рождения Кетти. Он часто звонит.

Она хлюпнула носом.

- И Кетти любит его.

- Итак, ты собираешься лгать девочке всю жизнь? - спросил он.

- Нет, я несколько раз собиралась сказать ей. Но сначала заболел, а потом умер мой отец. Я еще не оправилась от потрясения, как умерла мать. Затем я занялась обновлением дома, чтобы можно было жить и...

- У тебя на все есть оправдания?

- Я не пытаюсь оправдываться, я хочу, чтобы ты понял, Дикон.

- Хорошо, но я не понимаю. Не понимаю, как ты могла отбрасывать меня в сторону все эти годы и никогда не пойму, почему ты скрыла от меня мою дочь. Я имел право это знать, Коуди. Законное и моральное право знать о своем ребенке.

Он пошел к двери.

- Куда ты идешь?

Он обернулся и взглянул на нее.

- Я иду на работу. В ночлежку. Вернусь через пару дней за одеждой.

- Ты съезжаешь?

- Да. Я буду жить в ночлежке. Я хочу отработать свои часы и уехать из этого городишки раз и навсегда.

Она встала и подошла к нему.

- А как же с благотворительным вечером? И со всеми теми, кого мы пригласили?

- Про это я не забыл.

Он открыл дверь и добавил:

- А пока отсылай счета в ночлежку, - затем Дикон вышел из холла и закрыл за собой дверь.

Когда в три тридцать Кетти вернулась домой, она застала мать на кухне, сидящей за столом и глазеющей на чашку кофе. Она даже не посмотрела на девочку, когда та вошла в комнату.

- Ма?

Коуди вздрогнула.

- Ой, извини, дорогая. Я и не слышала, как ты пришла. Ну, как в школе?

Кетти села за стол и изучила лицо матери.

- Что-то не так, ты плакала? Что случилось?

Коуди потянулась и взяла руку дочери в свою. Боже, как она любила эту девочку! Она никогда не желала причинить ей боль. Но она знала, что должна подготовить ее к статье, которую напишет Майлз Ферчайлд.

- Кетти, нам надо поговорить.

День благотворительного вечера выдался ярким. Коуди едва успела принять душ и переодеться, как начал звенеть звонок. Первая группа приехала на рафике и привезла складные столики. Коуди показала им, как расставлять на заднем дворике столы и стулья. На деревьях были повешены маленькие белые лампочки и по окружности двора расставлены факелы, которые придавали праздничный вид и отгоняли москитов.