Патриция Хаган: Любовь и ярость

Муж понимающе кивнул, а Китти вдруг нервно засмеялась, прижавшись к нему, - Ох, Тревис Колтрейн, на этот раз ты превзошел самого себя. Кажется, давно я уже не испытывала подобного потрясения!

Но он по-прежнему продолжал с тревогой заглядывать ей в глаза. Китти догадалась, что это ещё не все. Этот просящий взгляд и выражение лица мужа были ей хорошо знакомы. Так и есть, Тревис немного помолчал и неуверенно произнес, - Мы могли бы ещё раз попытать счастья с Дани, если поедем в Париж.

Китти знала и любила его достаточно давно, чтобы ощутить боль и неуверенность в голосе мужа. И пусть они уже много лет не говорили об этом, Китти хорошо знала, что эта боль не отпускала Тревиса ни на минуту. Слишком сильное разочарование испытал он после разрыва с дочерью и это горе до сих пор разрывало ему сердце.

Сейчас девушке было уже около двадцати, но ни отец, ни Китти не видели её с тех пор, как ей минуло шесть. Китти взяла её к себе, она хотела любить и воспитывать малышку, как собственную дочь, но стоило Элейн, родной тетке Дани, переехать в Силвер Бьют, как неприятности не заставили себя ждать. Каким-то образом ей удавалось разрушить все попытки Тревиса и его жены сблизиться с ребенком. Она просто наслаждалась, видя как он кипит от ярости, а Китти, которая была отнюдь не глупа и не слепа, очень скоро догадалась, что причина ненависти Элейн кроется в далеком прошлом. Что-то, видно, произошло много лет назад между ней и Тревисом, что-то, что она не могла ему простить до сих пор, но что именно, Китти не знала. Впрочем, она никогда не задавала вопросов, так как была не уверена, как ей понравится то, что она услышит.

План Элейн разрушить мир и покой в семье Тревиса и оторвать от него Дани с блеском удался после того, как почти год они прожили в самом настоящем аду. За это время Дани из прелестной, ласковой и послушной девочки превратилась в своевольное, злобное и всем недовольное создание. И бедняжка Китти стала постоянной мишенью для всех её выходок. Жизнь превратилась в каждодневную мучительную пытку и в тот день, когда Китти за что-то наказала девочку, а та в ответ ударила мачеху, Тревис не выдержал. Не сказав жене ни слова, он отправил Элейн короткую записку, где признавал, что она победила и разрешал забрать девочку. Позже он попытался все объяснить Китти, убеждая и её, и себя, что девочке, может быть, будет гораздо лучше с родными матери в Кентукки.

Но в тот день, когда Элейн, не скрывая своего торжества, появилась на их ранчо, чтобы увезти с собой малышку, не выдержало терпение Джона Тревиса. Он был ещё мал и никто не подозревал о его неистовом темпераменте. Не помня себя от ярости, он кричал, что ненавидит и всю свою жизнь будет ненавидеть Элейн за то, что она увозит прочь его сестричку. Он обвинил Элейн в том, что именно она, притом намеренно, превратила девочку в неуправляемое и злобное существо. Но чувствуя себе в присутствии избаловавшей её тетки в полной безопасности, Дани в ярости набросилась на брата, колотя и царапая его. Китти и Элейн, бросившись к ним, с трудом растащили детей, но последними словами, которые выкрикнул на прощание сестре Джон Тревис, были, - Я ненавижу тебя! Надеюсь, что больше никогда в жизни тебя не увижу!

- Чтоб ты сдох, Джон Тревис! - завопила в ответ Дани.

Сколько лет прошло с тех пор, но у сына до сих пор сохранился маленький шрам над левым глазом. Да и судя по всему, он по-прежнему не простил сестру, ведь с того дня Китти не разу не слышала, чтобы он хоть раз упомянул её имя.

Боль и обида снова нахлынули на нее, словно это все случилось вчера, и как всегда, муж догадался, о чем она думает. Заметив, как мучительно исказилось нежное лицо жены, он стиснул её в объятиях и прижал к груди. Помолчав и немного придя в себя, Китти задумчиво сказала, - Давай попробуем дать Дани ещё один шанс. Ведь столько лет прошло. Может быть, когда она повзрослела, ей наконец удалось освободиться из-под влияния Элейн.

- Если бы это было так, думаю, она дала бы о себе знать, - мрачно процедил Тревис. Угрюмо сдвинув густые черные брови, он тяжело вздохнул, Она сейчас где-то на юге Франции, но это все, что мне известно. Когда Элейн удалось женить на тебе того французского аристократа, за которым она гонялась столько лет, они с Дани переехали жить к нему. Она моя единственная дочь, а я почти ничего о ней не знаю! - с болью в голосе закончил он.

- А ты не можешь узнать её адрес? Можно было бы написать ей и сообщить, что мы скоро будем в Париже.

Он кивнул, - Думаю, это могут знать в местном отделении банка, в Силвер Бьют. Ты же знаешь, все эти годы я посылал ей деньги, хотя Дани ни разу даже не удосужилась вспомнить о моем существовании.