Ной Гордон - Доктор Коул

— Да, сэр. Мы это понимаем, — ответила рыжеволосая капрал. Они кивнули и скрылись во тьме.

Том остался стоять на лестнице. Р. Дж. застыла возле двери и смотрела на него.

— Боже, Том… Что происходит?

— Возможно, тебе лучше поехать со мной, Р. Дж.

— Я никогда не занималась подобными делами. Я поеду, но лучше прихватить с собой еще кого-нибудь, — ответила она.

Она отменила занятия в четверг и провела три часа на телефоне, беседуя с адвокатами, людьми, которые не разболтают никому их разговор и дадут дельный совет. Несколько человек назвали ей одно и то же имя: Нат Рурк. Он уже долгое время занимался подобными делами. Сильно не светился, но свое дело знал, и его уважали. Р. Дж. никогда его не видела. Он не снял трубку, когда она позвонила в его офис, но час спустя перезвонил сам.

Пока она излагала факты, он в основном молчал.

— Нет, нет, нет, — мягко сказал он. — Вы с мужем не поедете к Уилхойту в половину второго. Вместо этого вы поедете ко мне. Мне нужно будет кое с кем перекинуться парой слов в три часа дня. Потом, без четверти пять, мы поедем к окружному прокурору. Мой секретарь уведомит Уилхойта о новом времени встречи.

Офис Ната Рурка находился в солидном старом здании за палатой представителей штата. Здание было удобным, но слегка обветшавшим. Сам адвокат напомнил Р. Дж. Ирвинга Берлина [2] Ирвинг Берлин — американский композитор русского происхождения. , фотографии которого она когда-то видела. Это был маленький человек с землистым цветом кожи и острыми чертами лица, одетый в темный костюм, очень белую рубашку и университетский галстук, эмблему которого она сразу не узнала. Позже оказалось, что это Пенсильванский университет.

Рурк попросил Тома изложить все обстоятельства, которые привели к смерти Беттс. Он пристально смотрел на Тома, внимательно слушал его, не перебивая. Потом он кивнул, наморщил лоб, откинулся на стуле, сложив руки на груди как раз под значком студенческого братства Фи-Бета-Каппа.

— Вы убили ее, доктор Кендрикс?

— Нет, я ее не убивал. Об этом позаботился рак. Она бы и сама перестала дышать спустя несколько часов или дней. Она не могла прийти в сознание, снова стать Беттс, не испытывая ужасной боли. Я пообещал ей, что она не будет страдать. Ей уже тогда кололи очень большие дозы морфия. Я увеличил дозу, чтобы убедиться, что она не будет чувствовать боли. Если от этого она умерла немного раньше, чем предначертано было судьбой, то меня это вполне устраивает.

— Тридцать миллиграммов миссис Салливан принимала перорально дважды в день. Я полагаю, что это была медленнодействующая форма морфия? — спросил Рурк.

— Да.

— А сорок миллиграммов, которые вы ей вкололи, — это был быстродействующий морфий, и его было достаточно, чтобы нарушить ее дыхание?

— Да.

— И если это в достаточной степени нарушило ее дыхание, то от этого она могла умереть?

— Да.

— У вас с миссис Салливан был роман?

— Нет. — Они обсудили их старые отношения, и, казалось, адвокат был удовлетворен.

— Вы получили какую-либо выгоду в какой-нибудь форме от смерти Элизабет Салливан?

— Нет. — Том рассказал ему условия завещания Беттс. — Уилхойт может как-то это использовать?

— Очень может быть. Он амбициозен, заинтересован в карьерном росте, метит на место вице-губернатора. Громкий процесс может стать для него трамплином. Если ему удастся обвинить вас в убийстве первой степени, засадить за решетку на всю жизнь без права на помилование, с большими кричащими заголовками в газетах и похлопываниями по спине, то успех ему обеспечен. Но убийства первой степени здесь не будет. И такой коварный политик, как господин Уилхойт, не рискнет вынести дело на суд присяжных, если только не будет уверен в благоприятном исходе. Он подождет, пока комитет по медицинским несчастным случаям вынесет решение по этому делу.

— Каким может быть худший сценарий?

— Самый неудачный?

— Да.

— Нет никаких гарантий, что я прав, конечно. Но думаю, что худшим сценарием может стать обвинение в убийстве. Приговором будет срок. В подобном деле судья, скорее всего, проявит снисхождение и вынесет вам то, что мы называем «приговором к Конкорду». Он приговорит вас к отбыванию двадцати лет срока в исправительном учреждении штата в Конкорде. Но в этом и подвох, поскольку в Конкорде вы будете иметь право на апелляцию и досрочное освобождение всего лишь через два года. Вы сможете использовать это время, чтобы написать книгу, стать знаменитым, заработать кучу денег.