Эсли Харрисон - В садах Шалимара

Незаметным движением она придвинулась чуть ближе. Ее голова замерла, в то время как губы Менсура начали слегка прикасаться к телу под грудью. Когда же он стянул вниз ткань, ее, полуобнаженную, охватил нескончаемый трепет.

Они молча слились в сумраке этой комнаты, где мерцал лишь свет ночника.

Между ними существовало какое-то согласие, какое-то взаимное притяжение, которое всякий раз поражало ее вновь и вновь.

Лорин чувствовала, что, покуда эта связь существует, они всегда будут встречаться.

Он лихорадочно сжимал ее в своих объятиях. Вскоре уже ничего не видящая и готовая на все, она начала неистово трепетать в его руках.

Тогда медленными движениями он освободил ее от одежды, а затем любил долго и ненасытно.

Ничего не было столь же восхитительного, как этот глубокий взгляд, устремленный на нее сверху; ничто не доставляло ей такого удовольствия, как его порывы, его ласки, все его осторожные и вместе с тем исполненные страстью проявления чувств, которые свидетельствовали о его любви. Но ей так же нравилась его дерзость, говорящая о желании, с которым он обладал ею.

Покой этого позднего часа оставил в ней впечатление блаженства, от которого она пребывала в некотором оцепенении. Когда же она осознала, что лежит, вытянувшись на софе, совершенно обнаженной, то задалась вопросом, не позволить ли себе вот так отойти ко сну. Было поздно. К чему вставать? Без нее гости вполне бы обошлись.

- Менсур? - позвала она.

Он повернулся, встревоженный тоном обращения.

- Да?

- Ты любишь меня?

- Ну да... Что за вопрос! Разве я только что не доказал тебе это?

- Да, конечно. - Голос Лорин, выдававший легкое беспокойство, звучал более низко, она заговорила быстрее:

- Но мне нравится, когда ты мне это говоришь еще и еще раз. Когда я нахожусь в твоих руках, у меня нет никаких сомнений.., ты еще более влюблен, чем когда-либо, это правда. Я бы даже сказала, что никогда не знала тебя таким чувственным, таким.., настойчивым. Естественно, мне также нужна твоя нежность, твоя любовь.

- Одно не бывает без другого.

- Да, совершенно точно. Однако с тех пор, как мы здесь, ты куда-то ускользаешь, у меня впечатление, что ты "зациклился" на себе. Ты не посвящаешь меня в свои планы.

- Дорогая, послушай, ты ошибаешься. Временами я несколько напряжен, согласен, но ты должна понять это. Это как если бы я начинал все с нуля.

Здесь обо мне будут судить такие же, как я, мне нельзя ошибаться, ставка слишком высока. Никто не преподнесет мне подарка.

Она молча согласилась.

Было поздно. Одним прыжком Менсур оказался на ногах и исчез в ванной комнате.

Когда же несколько минут спустя он вернулся, то произнес с самым гордым видом:

- Ты просто восхитительна. У меня будут завистники.

И вновь она почувствовала себя настороже. Не рассматривал ли Менсур свою жену в качестве драгоценной собственности, красота которой имела свою цену, в качестве изысканной вещицы, дававшей ему чувственное удовлетворение и с блеском украшавшей его дом и званые обеды.

Пристально вглядываясь, она сказала в свою очередь:

- Должна ли я так понимать, что у тебя была задняя мысль? Ты устраиваешь так, чтобы все вокруг тебя, включая твою жену, дышало благополучием, да?

Он сразу же запротестовал:

- О! Как ты повернула! Ты приписываешь мне какие-то черные мысли. Нет. Я просто хотел тебе сказать, насколько я нахожу тебя прекрасной. - После короткой паузы он с нежностью сказал:

- Пойдем воспользуемся этой вечеринкой.

Так они заключили перемирие.

Лорин добавила завершающий штрих к своему макияжу и расчесала волосы.

И прежде, чем присоединиться к гостям, они обменялись последним поцелуем.

Глава 5

В большой комнате, служившей им залом для приемов, в воздухе держался аромат мяты и зеленого чая. Лишь то здесь, то там по хорошо продуманной схеме горели светильники. Оконная решетка бросала черную кружевную тень на землю, залитую светом.

Лорин была удивлена, что среди собравшихся не увидела ни одного женского лица. Менсур объяснил ей, что Фозия и его кузины предпочитают трапезничать в апартаментах Салимы.

Образовалось несколько групп. Якуб Хаят уже завел длинный разговор с каким-то незнакомцем, которого Менсур назвал Фуадом.

Фуад Улема-шах!

Он был одет во что-то вроде атласной жилетки темно-красного цвета и длинные штаны с напуском, которые поддерживались поясом, инкрустированным металлом.

Когда Менсур закончил процедуру знакомства, Фуад посмотрел на Лорин снисходительным взглядом. Якуб поспешил предложить ей что-нибудь.