Кэтрин Харт - Неотразимая

Он ответил ей с неуверенной улыбкой.

- Джейд, моя маленькая ирландская колдунья, мне не хотелось бы разочаровывать тебя, но поцелуи и объятия не считаются грехом.

По крайней мере, не моей религии. Я ведь методист, а не священник-баптист.

- А я не католичка.

- Это хорошо.

- Почему?

- Потому что я думаю, что я влюбился в тебя, и одному из нас придется перейти в другую веру.

Глава 8

Оглушающая тишина воцарилась вслед за этим утверждением, Джейд поспешно высвободилась из его объятий, соскользнула с его колен, установив между ними безопасное расстояние. Ее лицо стало немного расстроенным, а в глазах появилась настороженность.

- Не надо, - спокойно посоветовала она. - Не надо влюбляться в меня, преподобный Ричарде.

- Почему?

- Потому что я никогда не смогу стать такой, какую ты хочешь, или какая женщина тебе нужна.

- Откуда же ты можешь это знать, пока не попытаешься?

- Да разве это не ясно? Я работаю в салоне, а ты священник! Разве можно представить себе более нелепое сочетание? Кроме того, ты совершенно ясно даешь понять, что ты обо мне думаешь. В твоих глазах я шлюха, и всегда буду ею.

- Нет, Джейд. Ты сможешь измениться, если захочешь этого.

- А может быть, я не хочу меняться. Неужели эта мысль не приходила тебе в голову?

На его лице появилось недоверчивое выражение.

- Ты хочешь сказать, что предпочитаешь быть проституткой, а не замужней женщиной?

- Я певица. И довольно хорошая, - упрямо поправила его она. - И когда-нибудь я докажу это каждому, я обязательно стану знаменитой и объеду весь мир со своими песнями.

- А как же любовь? Честная, верная, глубокая любовь? - настаивал он. Неужели ты не оставила для нее места в своих грандиозных планах?

Она отрицательно покачала головой.

- Мое сердце принадлежит только мне, и я не собираюсь доверять его больше никому.

На него снизошло прозрение.

- Тебя обидели, - догадался он. - Ну что ж, моя леди, ты не единственная, кто обжегся в любовной игре.

Она замерла и бросила на него такой взгляд, от которого он просто застыл там, где сидел.

- Я не леди, по крайней мере в твоем понимании, и я определенно не твоя. И будь я дважды проклята, если когда-нибудь еще решусь сыграть в эту игру.

Он ответил смиренной улыбкой на ее ледяной взгляд.

- Не надо зарекаться в этом, ангельское личико, - предупредил он. - Я собираюсь приложить все усилия и показать тебе, что ты теряешь.

- Ты уже начал сейчас? - вспыхнула она. - И как же ты дальше собираешься совершать этот подвиг?

- Я намереваюсь ухаживать за тобой до тех пор, пока ты больше не сможешь отвергать меня.

- Неужели ты надеешься так долго прожить? - ехидно поинтересовалась она.

Он наклонился и запечатлел поцелуй на кончике ее носа.

- Если Богу будет угодно, то и реки поднимутся, - пообещал он и оставил ее раздумывать над своим будущим.

***

Дождь, дождь и снова дождь. Грязь доставала до ступиц колес, фургоны ползли еле-еле.

Большая Голубая Река поднималась с каждым днем, угрожая выти из берегов, и Джейд подсчитывала ручейки, уровень воды в которых тоже поднимался.

Даже несмотря на то, что промокла до нитки и устала, Джейд не смогла удержаться, чтобы не позлорадствовать над утверждением Мэтта.

- Ручьи поднялись и потекли, преподобный. Полагаю, я выиграла пари.

- Что поднялось, то должно скоро опуститься, так что не стоит рассчитывать на это, мисс Джейд, - посоветовал он. - У меня впереди много времени, чтобы я мог убедить тебя.

Через две недели после отъезда из Индепенденса они добрались до местечка под названием Приют Весны. Здесь им пришлось ждать полтора дня, пока начали спадать воды Большой Голубой Реки и они смогли переправиться через реку к Форту Индепенденс, находившемуся всего в миле к западу.

Задержка стоила того, потому что место оказалось прекрасным. Всего в нескольких шагах от их лагеря на поросшей травой тенистой поляне из небольшой расщелины бил стремительный родник. Внизу образовалась заводь кристально прозрачной воды, такой холодной и чистой, словно это был только что растаявший лед.

Бочки были заполнены свежей чистой водой, небольшое стадо крупного рогатого скота, которое обеспечивало едой путешественников, буйволы и лошади паслись вдоль зеленых берегов реки. Их напоили речной водой, а родник и заводь чистой воды оставили для людей.

Наступило время, которое грязные и измученные путешественники могли посвятить себе, помыться и постирать одежду. Настроение у всех поднялось, словно они нашли настоящее золото. Однако и здесь не обошлось без раздоров и громких пререканий из-за того, кто первым искупается в заводи, мужчины или женщины, ведь они не могли мыться одновременно. Только когда женщины пригрозили, что не начнут готовить еду, пока не помоются, мужчины смягчились и уступили.