Ханна Хауэлл - Под счастливой звездой (Том 1)

- Меня очень мало занимает, насколько пристойно мое положение при дворе Макгуина.

- Видишь ли, дорогая, многие мужчины твердят о чести и благородстве, но обыкновенно все это проверяется свадьбой.

- Очень может быть, - Эмил вздохнула, - но я не могу сидеть здесь и ждать, что он когда-нибудь до меня снизойдет...

- Вот именно. Кстати, немногие из мужчин будут уделять тебе внимание после пребывания в замке Парлана в качестве заложницы. Но если ты, к примеру, останешься у него по собственной воле, на тебя будут смотреть как на шлюху.

- Я отлично это понимаю, - проговорила девушка, хотя эта мысль не казалась ей столь уж невыносимой. - Итак, когда мы отправляемся в путь?

- Сегодня ночью. Я хотел бежать раньше, но не сумел придумать, как это сделать. Замок хорошо охраняется. И то место, через которое, я думаю, нам удастся прорваться, тоже под охраной, правда, я заметил, что стражники там более рассеянные, что ли. Короче говоря, все будет зависеть от ловкости и быстроты, с которой мы преодолеем открытое пространство и выберемся за стены.

- Когда?

- После ужина. Как обычно, разойдемся по комнатам, а как только в замке все затихнет, нас здесь уже не будет.

Она улыбнулась в ответ на его поцелуй в щеку, но стоило Лейту удалиться к себе, ее улыбка исчезла. Дело в том, что Эмил вовсе не хотелось убегать из замка Парлана. Все, что говорил Лейт, было очень умно и справедливо. Спорить с ним было ей не по силам, но она бы предпочла, чтобы нашлись аргументы против. Если она вернется в отчий дом, Парлан ее больше не получит. Впрочем, Эмил не особенно верила, что он даже сделает попытку снова увидеть ее.

Существовала, правда, надежда, что если Парлан к ней неравнодушен, то ее побег затронет его чувства, да и вообще заставит страдать. Тогда-то он наконец понял бы, кого потерял. Впрочем, эмоции - вещь иррациональная. Каким бы сильным ни было ее желание сбежать из Дахгленна, она понимала, что одновременно бежит из постели Парлана. И последнее угнетало Эмил больше всего Иногда ей приходило в голову, что, если бы Парлан относился к ней как к простой шлюхе, ей было бы только легче.

Покачав головой, девушка попыталась избавиться от этих мыслей. Ей было необходимо убедить себя в том, что она отваживается на правое дело, на поступок, наконец. Требовались силы, а такого рода думы, наоборот, ослабляли ее решимость.

За ужином держать себя как обычно было очень трудно.

Эмил едва ли не возблагодарила провидение за присутствие Кэтрин и те пустые, но якобы наполненные смыслом разговоры, которые вела назойливая гостья: по крайней мере ее болтовня помогла Эмил отвлечься от того, что очень скоро ей предстоит оставить и Дахгленн, и его хозяина. От этой женщины была несомненная польза - все сидевшие за столом решили, что сумрачный вид Эмил вызван глупостью Кэтрин Данмор и обыкновенной женской ревностью.

Расположившись в покоях Парлана, после того как ужин кончился, и ожидая Лейта, Эмил с ненавистью подумала о Кэтрин. Ясное дело, что эта особа с радостью заняла бы освободившееся место в постели Парлана. Эмил не верилось, что, если она убежит, владелец замка будет блюсти целомудрие. Когда она представляла себе его с другой женщиной - в особенности с Кэтрин, - к горлу подступала тошнота.

Одного этого было достаточно, чтобы ее решимость пропала, но в этот момент появился Лейт.

- Готова, душа моя? - проговорил он и одарил ее понимающим взглядом, поскольку она не смогла скрыть снедавшую душу печаль.

- Уж если так нужно... - вздохнула она.

Нежно обняв сестру за плечи, Лейт произнес:

- Мы обязаны попытаться, Эмил. Если этот человек тебя любит, он тебя найдет.

- Я невеста Рори, - возразила она.

- Значит, Парлан расстроит вашу помолвку - он обещал это сделать. Он может сделать так, что Дахгленн станет нашим домом.

Эмил кивнула и позволила увести себя из комнаты. У нее было сильное искушение оглянуться, но она усилием воли подавила его. Наступило время смотреть вперед и собрать воедино все силы, чтобы достойно встретить трудности побега. Воспоминания и сожаления придут позже. И она ничуть не сомневалась, что и то и другое завладеет ее сердцем, когда она окажется на свободе.

Продвигаясь, словно тени, у стен Дахгленна, они поначалу подивились беспечности стражи. Прошло, однако, совсем немного времени, и беспечность превратилась в оскорбление - лично ей, Эмил. Это могло означать только одно: люди Парлана уже считали ее принадлежностью Макгуина. Возможность того, что женщина попытается вырваться из его рук, считалась ими крайне эфемерной. И тогда - вопреки всякой логике - она решила, что стоит доказать обратное.