Мерил Хенкс: Колдовской апрель

- Кольцо у меня.

- У тебя? Но как тебе удалось...

- Я его просто надела.

Джина медленно подняла левую руку. На безымянном пальце блеснул невинный золотой ободок обручального кольца.

Мгновение - и лучистые изумруды расплескали зеленые искры по стенам.

- Я повернула его камнями вниз. Рикардо посмотрел на нее с восхищением.

- Ты не только божественно красива, моя дорогая, ты еще и очень умна.

В ответ Джина сняла кольцо и протянула ему. Рикардо в изумлении смотрел на нее.

- Ты возвращаешь кольцо мне... Почему? Тебе оно не нравится?

- Не в этом дело. Оно прекрасно, и я его даже полюбила, но оно не мое, и не должно было быть моим. Джон ошибся. Возьми, оно твое.

- А что если.., я отдам его тебе?

- Нет. Ты отдашь его той женщине, на которой женишься.

- Значит, сначала надо сделать предложение?

Джина с негодованием посмотрела на него.

- Перестань шутить. Мне ваши шутки уже вот где...

- Я не шучу. Джина. Ты выйдешь за меня замуж?

Она смотрела на него молча, потому что дыхание все равно перехватило.

- Да нет, я понимаю, все как-то неожиданно, но... Джина, ты та самая, которую я ждал всю жизнь. Я ведь влюбился в тебя в ту самую минуту, когда увидел впервые. Только не сразу это понял.

Она все смотрела и смотрела, а в изумрудно-синих глазах закипали слезы, и Рикардо заговорил быстрее и испуганнее:

- Я знаю, я гад, я тебя так страшно оскорблял, прости меня, пожалуйста! Но я подумал.., я надеялся, что ты ко мне чувствуешь хоть что-то... Я ошибался, наверное...

- Нет. Ты не ошибался. Я влюбилась в тебя. Сразу. В Темном Лесу. Встретила Сероглазого Короля и влюбилась.

- Любимая...

Он бережно притянул ее к себе. Золотая маскарадная маска весело смеялась над влюбленными, сверкая изумрудными, как у Джины, глазами.

Они лежали в объятиях друг друга, остывали и угасали, молчали, наслаждались тишиной и пили дыхание друг друга. Наконец Рикардо тихо спросил:

- Почему он все-таки оставил тебе кольцо?

- Рикардо!

- Нет, саrа mia, я больше не об этом! Я просто хочу понять...

Она соскочила с кровати, обнаженная, легкая, прекрасная... Подбежала к шкатулке с драгоценностями и с самого дна достала бережно свернутое письмо Джона.

- Читай. Ты все поймешь.

"Дорогая Джина! Хотя мы знали друг друга не так уж долго, ты стала мне настоящей дочерью, о которой я всегда мечтал, и твои тепло и доброта согрели меня на закате моих дней.

В конверте ты найдешь кольцо. Его носила Роза, моя жена, а после ее смерти я сделал из него нечто вроде медальона, но теперь пришло ему время вновь стать кольцом. Роза считала его чуточку волшебным, и я склонен с ней согласиться. Если и есть на земле магические кольца, то это одно из них. Роза надела его - и мы с ней встретились впервые, а после этого не расставались до самой ее смерти. Мы были счастливы, Джина, и я от всей души желаю этого и тебе.

Я знаю, знаю, моя девочка, ты очень любила Стивена, а ваша с ним совместная жизнь оказалась такой невероятно короткой. Ты слишком молода для такого горя и такой боли, и послушай-ка, что я тебе скажу: тот, кто потерял свою любовь, имеет право оплакивать ее, но нельзя оплакивать ее вечно. Жизнь идет своим чередом, все вокруг меняется, и на смену февралю приходит март, а за ним - колдовской апрель. А на смену одиночеству - новые встречи. Будь счастлива. Джон".

Рикардо помолчал. Бережно свернул письмо и отдал Джине.

- Спасибо, что доверилась мне. Это было важно. Я должен был понять. И научиться любить и прощать.

- Я люблю тебя.

- И я люблю тебя. Джина?

- А?

- Давай не будем сегодня вставать?

- А Мария?

- Ну что "Мария"! Не беспокойся, ты всегда сможешь ее подкупить...

- Чем же можно подкупить Марию?

- Ты ей скажешь, что она будет подружкой невесты.

Эпилог

В день своей свадьбы все невесты во все времена и во всех странах нервничают. Джина Хьюстон не была исключением. Она металась по комнате, роняла булавки, перчатки, цветы...

Мария, в необъятном шелковом платье и с лентами на голове, то и дело прикладывала к глазам носовой платок и что-то тихо приговаривала про себя. Джина не прислушивалась. Мария была настоящим знатоком старинных обрядов и, скорее всего, в данный момент наводила порчу на всех, кто желал плохого "голубке Джине".

Сама "голубка Джина" чувствовала себя как никогда близкой к нервному срыву. В этот момент раздался осторожный стук в дверь.

- Не открывай, голубка моя! Ему нельзя тебя видеть, до самого алтаря нельзя...

- Мария, это же не может быть Рикардо, он уже в церкви, это мы опаздываем... Боже! Что это?!