Виктория Холт - Голос призрака

- Должно быть, это здорово, - сказал он, - спасать людей, вырывать их в последний момент из темницы, отнимать у гильотины ее жертвы!

Шарло потянулся к нему через стол, одобрительно кивая головой, и они пустились обсуждать подробности побегов, о которых рассказывали Лебрены. Они говорили с огромным воодушевлением; между нами как бы возникла некая связь, некая сфера взаимопонимания, из которой я и Дэвид были исключены.

- Вот что я сделал бы в подобных обстоятельствах... - говорил Джонатан, с жаром излагая какой-то рискованный план действий.

Вся троица была по-мальчишески полна энтузиазма.

Джонатан подробно описал, как толпа схватила мою мать и притащила в мэрию, где ее держали под арестом, между тем как под окнами бесновались люди, с воплями требуя ее выдачи, чтобы вздернуть на фонарь.

- А в это время мой отец, переодетый кучером, сидел на козлах кареты на заднем дворе мэрии.

Он подкупил мэра, чтобы тот выпустил мою мать, и погнал карету, в которой она спряталась, прямо сквозь толпу на площади.

Риск был огромный. В любой момент можно было ожидать провала.

- Он никогда не допускал возможности провала, - сказала я.

За столом наступила тишина. Все отдавали молчаливую дань восхищения Дикону. Даже Шарло, видимо, считал, что в тот момент он был великолепен.

И все же Шарло сказал:

- Но он мог бы в тот раз помочь бежать и другим!

- Как бы он это сделал? - спросила я. - Даже вывезти матушку было достаточно трудным и опасным делом.

- Однако ведь людей как-то вывозят оттуда. Есть отважные мужчины и женщины, которые жизни свои положили за это! Mon dieu, как бы я хотел быть там.

- И я! - эхом отозвался Луи-Шарль.

Разговор еще долго продолжался в том же духе.

***

Меня по-прежнему занимали мои собственные проблемы. Джонатан или Дэвид? На следующий год в это время, говорила я себе, мне будет восемнадцать. И к тому времени все должно быть решено.

Если бы только мне не нравились они оба так сильно! Возможно, все дело было в том, что они - близнецы, как бы две противоположные грани одной личности.

У меня мелькнула фривольная мысль, что тому, кто влюбился в близнецов, следовало бы позволить вступить в брак с обоими сразу.

Когда я была с Дэвидом, то много думала о Джонатане. Но когда я была с Джонатаном, то вспоминала Дэвида.

На следующий день после памятного разговора за обедом я выехала на прогулку и ожидала, что Джонатан последует за мной, как он обычно делал. Он знал, в какое время я выезжаю.

Я ехала довольно медленно, чтобы дать ему возможность нагнать меня, но он не появился. Я поднялась вверх по склону туда, где был хороший обзор. Но Джонатана нигде не было видно.

Я прервала прогулку и вернулась обратно, порядком раздосадованная. Когда я вошла в дом, то услышала голоса в одной из маленьких комнат, примыкающих к холлу, и заглянула в нее.

Джонатан был там вместе с Шарло и Луи-Шарлем. Они были поглощены серьезным разговором.

Я сказала:

- Привет! А я выезжала.

Они едва меня заметили.., даже Джонатан.

Я ушла от них раздосадованная и направилась к себе в комнату.

Вечером за обедом разговор опять потек по обычному руслу: события во Франции.

- На земле есть и другие места, - напомнил им Дэвид.

- Есть еще Древний Рим и Древняя Греция, - довольно презрительным тоном сказал Джонатан. - Ты настолько погрузился в древнюю историю, братец, что потерял представление о той истории, которая разыгрывается вокруг тебя.

- Будь спокоен, - возразил Дэвид, - я полностью понимаю всю важность того, что происходит в настоящее время во Франции.

- Ну, и разве это не важнее, чем Юлий Цезарь или Марко Поло?

- Ты не можешь отчетливо видеть исторические события в тот момент, когда они происходят, - медленно сказал Дэвид. - Это все равно, что рассматривать картину, написанную маслом, с близкого расстояния. Ты должен отойти назад.., на несколько шагов.., или лет. Картина же, которая пишется сейчас, еще не закончена.

- Ты, с твоими метафорами и притчами! Ты жив едва на половину. Давайте расскажем ему, а? Шарло? Луи-Шарль? Как? Расскажем ему, что мы собираемся делать?

Шарло с важностью кивнул.

- Мы едем во Францию, - сказал Джонатан. - Мы собираемся спасти тетю Софи.., вместе с другими.

- Вы не можете! - вскричала я. - Во-первых, Дикон никогда не разрешит вам!

- Знаешь, Клодина, я уже не ребенок, которому говорят: "Сделай то.., сделай это". - Он смотрел на меня со снисходительной усмешкой. - Я мужчина.., и я буду делать, что хочу.