Виктория Холт - Голос призрака

Буря разразилась за обедом.

Мы все сидели вокруг стола, когда Шарло сказал почти небрежно:

- Мы решили отправиться во Францию.

- Это невозможно! - воскликнула матушка.

- Невозможно? Вот слово, которого я не признаю.

- Ваше признание или непризнание английского языка к делу не относится, - вмешался Дикон. - Я знаю, что вы владеете им далеко не безукоризненно, но когда Лотти говорит вам, что вы не можете ехать во Францию, она имеет в виду, что вы не можете быть так глупы, чтобы пытаться это сделать.

- Другие же смогли, - возразил Шарло.

Он с вызовом посмотрел на Дикона, который ответил резким тоном:

- Она имеет в виду, что это невозможно для вас.

- Вы хотите сказать, что считаете себя каким-то сверхчеловеком, который один только может делать то, что другие не могут?

- Пожалуй, вы попали в точку, - добил его Дикон. - Возьму-ка я еще немного этого ростбифа.

Отлично готовят его у нас на кухне.

Тем не менее, - сказал Шарло, - я еду во Францию.

- А я, - вставил Джонатан, - еду с ним. Несколько мгновений отец и сын молча мерили друг друга взглядами. Я не могла до конца понять, что выражали эти взгляды. В глазах Дикона мелькнула искорка, которая заставила меня подумать, что он не был слишком удивлен. Но, возможно, я придумала это после.

Наконец, Дикон нарушил молчание. Он сказал:

- Ты сошел с ума.

- Нет, - сказал Джонатан, - просто принял твердое решение.

Дикон продолжал:

- Так, понимаю. Значит, это план. Кто еще собирается присоединиться к этой компании глупцов? Как насчет тебя, Дэвид?

- Конечно, нет, - ответил Дэвид. - Я уже сказал ему, какого я мнения об этой идее.

Дикон кивнул:

- Я приятно удивлен, что кто-то в семье еще сохранил благоразумие.

- Благоразумие! - возмущенно сказал Джонатан. - Если благоразумие заключается в том, чтобы посвятить себя исключительно книгам и математике, то мир не сможет далеко продвинуться по пути прогресса.

Наоборот, - возразил Дэвид, - идеи, работа мысли и образование сделали намного больше для прогресса, чем безответственные авантюристы.

- Я готов поспорить!

- Довольно! - прервал Дикон. - Думаю, вас сбило с толку появление этих беженцев. Но ведь вы слышали их рассказ. Франция превратилась в страну дикарей.

- Там еще есть благородные люди, - сказал Шарло, - и они делают все, что в их силах, чтобы спасти страну.

- Для них это будет непосильная задача. Я предупреждал много лет назад, что они движутся к катастрофе.

- Это правда, - сказала матушка. - Ты предупреждал их, Дикон.

- И тогда они стали проповедовать против нас.., встали на сторону американских колонистов.

Что за глупцы! Кто же теперь может удивляться, что они дошли до такого состояния!

- Я могу, - сказал Шарло. - Но заставить вас понять - напрасный труд.

- Я достаточно хорошо понимаю. Не очень-то вы глубокомысленны, просто компания молодых идиотов. Ну, а теперь покончим с этим. Я хочу спокойно насладиться этим превосходным ростбифом.

За столом воцарилось молчание. Сабрина, которая сошла вниз ради счастья любоваться Диконом и видеть, как он с аппетитом поглощает ростбиф, сидела с напряженным лицом. Она ненавидела споры.

Матушка тоже расстроилась. Она жалела, что все так вышло. После отлучки из дома, даже такой краткой, она хотела радоваться своему возвращению к домашнему очагу.

Дикон сказал, что после обеда он хочет поговорить с Джонатаном в своем кабинете. Когда я поднималась наверх, то слышала, как они там негромко беседовали.

Матушка зашла ко мне в спальню. Она присела на кровать и грустно посмотрела на меня.

- Как все это случилось? - спросила она.

Я рассказала, как они постоянно толковали между собой и так были поглощены своими замыслами, что мы, остальные, как бы перестали для них существовать.

- Мне кажется, это затеял Шарло, - сказала я.

- Шарло всегда был настроен патриотически. Он сын своего отца. Жаль, что он и Дикон не ладят между собой.

- Думаю, что и никогда не поладят. У них прирожденная антипатия друг к другу.

Она вздохнула, и я улыбнулась ей.

Моя милая maman, - сказала я, - вы не можете иметь все от жизни, не так ли? Вы и так получили очень много.

- Да, - согласилась она. - Это правда; и запомни мои слова, Клодина, на будущее, когда ты будешь старше: самое лучшее, что может быть в жизни, это обрести счастье тогда, когда ты достаточно созрела, чтобы уметь наслаждаться им.

- Ну что ж, это именно ваш случай Она утвердительно кивнула.

И не тревожься за этих глупых юнцов. Они поймут свое безрассудство. Дикон сможет образумить их.