Виктория Холт - Голос призрака

- Отвага мало что значит, когда ее спутником является глупость, сурово произнес Дикон.

Шарло погрузился в мрачное раздумье. Я никогда не подозревала, насколько глубоко он переживал эти события.

Дикон был в курсе всех событий. Мы могли только гадать, почему он проводит столько времени в Лондоне и при дворе. Вроде он был другом премьер-министра Питта, но в то же время в прекрасных отношениях с Чарльзом Джеймсом Фоксом и принцем Уэльским.

Лишь в редчайших случаях он открыто говорил о том, что мы привыкли считать его тайной жизнью, хотя, как я полагаю, кое-чем он делился с моей матерью. Она сопровождала его всюду, так что должна была иметь какое-то представление о его делах. Но если и так, она никогда не выдавала секрета.

На этот раз Дикон немного разоткровенничался. Он сказал, что Питт превосходный премьер-министр, но Дикон сомневался, сумеет ли он остаться на высоте положения во время войны.

- Война? - вскричала матушка. - Какая война? Разве министр Питт не заявил, что мир Англии обеспечен на многие годы?

- Это, моя дорогая Лотти, было сказано в прошлом году. В политике большие перемены могут происходить за очень короткий срок. Я уверен, что Уильям Питт рассматривал беспорядки по ту сторону Ла-Манша как локальные события.., которые нас не касаются. Но сейчас мы понимаем, что они очень нас касаются.., касаются в сильнейшей степени...

Шарло сказал:

- И правильно, так и должно быть. Как могут мировые державы стоять в стороне и позволить такому возмутительному преступлению остаться без отмщения?

- Могут, и совершенно просто, - оборвал его Дикон. Он всегда проявлял по отношению к Шарло легкое презрение, которое, может быть, стало бы и более явным, если бы это не расстраивало матушку.

- Мы действуем только тогда, - продолжал он, - когда события непосредственно задевают нас самих. Революционеры, разрешив французскую монархию, теперь стремятся ввергнуть и другие народы в такую же катастрофу.

Успех французского переворота был подготовлен смутьянами. Вот настоящие зачинщики, - те, кто разъясняли народу, как плохо на самом деле с ним обращаться, кто подчеркивали разницу между аристократами и простолюдинами и кто, когда не было поводов для недовольства, их создавали! Теперь они появятся и у нас. Собака, лишившаяся хвоста, не выносит тех псов, у которых он есть. Смутьяны появятся и здесь. Это - одно. Могут сказать и другое: в Лондоне и даже в Шотландии организуются тайные общества. Их цель - осуществить в этой стране то, чему они так успешно способствовали во Франции.

- Сохрани Боже! - воскликнула матушка.

- Аминь, милая Лотти! - ответил Дикон. - Мы не можем допустить здесь такое. Те из нас, кто хорошо осведомлен о положении дел, сделают все возможное, чтобы это предотвратить.

- Думаете, что сумеете? - бросил Шарло.

- Да, думаю. Во-первых, мы имеем ясное представление о происходящем...

- Во Франции тоже были люди, сознававшие положение, - заметила матушка.

Дикон презрительно хмыкнул:

- И вмешались в дела американских колонистов, вместо того чтобы вычистить собственные конюшни. Может быть, теперь они поняли все безрассудство своего образа действия, теперь, когда эти глупцы, которые вопили о свободе и о возвеличении угнетенных, видят, чем их отблагодарили эти угнетенные гильотиной!

- Но Арман, по крайней мере, пытался что-то сделать, - настаивала мать. - Он образовал группу истинных патриотов, которые боролись за справедливость.

О, я знаю, ты считал его неспособным...

- Дикон считает, что все, что делается не в Англии, делается неумело, - сказал Шарло.

Дикон засмеялся:

- Если б я мог так считать! Хотел бы я, чтобы моя страна во всем поступала мудро; но должен признаться, мой юный месье де Турвиль, что это не всегда так. Однако кажется, мы все-таки несколько более осторожны, а? Самую чуточку более склонны не поступать необдуманно; не приходить в ажиотаж насчет идей, которые, в конечном итоге, не сулят ничего хорошего. Остановимся на этом в нашем споре!

- Полагаю, - сказал Дэвид, - это было бы самое разумное.

Дикон со смехом кивнул сыну.

- Я предвижу тяжелые времена, - продолжал он, - и не только для Франции. Австрия едва ли сможет остаться в стороне, если их эрцгерцогиня отправится вслед за супругом на гильотину.

- Вы думаете, Марию-Антуанетту тоже убьют? - спросила я.

- Без сомнения, моя дорогая Клодина. На ее казнь сбежится еще больше зевак, чем их было при казни бедного Людовика. Они всегда и во всем винили ее, бедное дитя.., она ведь была сущим ребенком, когда прибыла во Францию: хорошенькая бабочка, которая хотела порхать в лучах солнца и делала это очаровательно. Но потом она выросла. Бабочка превратилась в женщину с характером. А французам больше нравилась бабочка. К тому же она австриячка, - он с усмешкой взглянул на Шарло. - Вы знаете, как французы ненавидят иностранцев.