Виктория Холт - Изменница

Я позволила ему увести меня наверх и раздеть. Мы отдались друг другу, и я разделила с ним то жгучее желание, которое тщетно пыталась заглушить в себе.

Чарльз оказался нежным и страстным любовником, и я покорилась неизбежному.

Во второй раз я нарушила супружескую верность.

Потом мы молча лежали рядом, и я мысленно перенеслась на несколько лет назад и вспомнила Жерара. Он был легкомысленным и стремился только к удовольствию. Чарльз не позволил бы себе сблизиться со мной, если бы не питал ко мне глубоких чувств. Он был человеком серьезным.

- Настанет день, когда нам не нужно будет ни от кого скрываться, сказал Чарльз. - Не так ли?

Он признался в том, что отношения между нами обрели новый смысл. Мы ни словом не обмолвились о Жан-Луи, ибо только его смерть могла позволить нам стать мужем и женой. Но мы знали: то, что произошло между нами, связывало нас до конца наших дней.

***

Теперь, когда мы стали любовниками, наше страстное влечение друг к другу воспылало жарким пламенем. Мы не ждали возможности быть вместе, а искали ее. Бывали дни, когда его домоправительница уезжала навестить свою сестру. Но мы не ограничивались только этой возможностью для встреч. Мы встречались в лесу подальше от любопытных глаз. Мы лежали на траве и разговаривали, а иногда занимались любовью.

Чарльз заметно изменился. В нем появился оптимизм и исчезла меланхолия. Он стал другим человеком. Я задавалась вопросом, не изменилась ли я сама?

Встречаясь с Изабеллой, я стала замечать, что в ее взгляде сквозит любопытство.

- Ты стала лучше выглядеть, Сепфора, - как-то сказала она. - Я рада за тебя. В последнее время ты совсем было скуксилась.

- Просто начинаю привыкать к своему положению, - ответила я, стараясь держаться уверенно и спокойно.

Я сознавала, что веду себя непорядочно. Но теперь в моей жизни появились мгновения счастья, хоть я и расплачивалась за них душевной болью. Часто, сидя у постели Жан-Луи, я испытывала острое чувство греха. Однажды муж открыл глаза и пристально посмотрел на меня.

- Ты так добра ко мне, Сепфора, - наконец, сказал он, - в тебе столько терпения. А я, наверное, стал совсем несносным. Я постоянно жду приступа боли, которая, как зверь, готова прыгнуть на меня из засады. Но достаточно мне увидеть тебя, и я чувствую себя таким счастливым. Как хорошо, что у меня есть ты...

- Ах, не надо, - сказала я, не сдержав слез. - То, что я делаю для тебя, мне в радость. Я хочу быть с тобой и сделать тебя счастливым...

Жан-Луи закрыл глаза и улыбнулся, а я подумала про себя: "Ты - лгунья и изменница!"

Однажды, выходя из леса, мы столкнулись нос к носу с Эвелиной. Она появилась неожиданно в тот момент, когда мы отряхивали прилипшие к одежде сухие листья и траву. Я содрогнулась от ужаса при мысли о том, что мы могли встретиться чуть раньше. Я заметила, что она пополнела.

- Скоро здесь созреет много ежевики, - сказала она, обращаясь к нам. Взгляните на эти кусты. Мы взглянули на кусты.

- Прогуливаетесь по лесу? Я - тоже. Прекрасное время года для прогулок, не правда ли?

Было ли коварство в ее словах? Мне казалось, что она изменилась, или все же это была прежняя Эвелина?

- А как ваш муж? - спросила она. Я ответила, что не могу похвастаться улучшением его состояния. Если боли не беспокоят его четыре дня подряд, мы считаем, что это уже какое-то улучшение. Эвелина кивнула. Затем неожиданно улыбнулась:

- Как мило с вашей стороны, что вы устроили ту вечеринку. Всем нам она была так кстати... Между прочим, я снова жду...

- Поздравляю, - сказала я.

- Спасибо. Ну что ж, до свидания, доктор.., до свидания, госпожа Рэнсом.

- Что-то не так? - спросил Чарльз, когда она удалилась.

- Похоже, она шпионит за нами.

- Ну что ты, она просто прогуливалась.

- Я помню, как она вела себя у нас в Эверсли.

- Она наверняка с тех пор изменилась. Она стала хозяйкой дома. У нее есть сын, которого она нежно любит. У нее есть Брент...

- Она видела нас вместе.

- Почему бы нам не прогуляться по лесу?

- Я все же чувствую себя неуютно.

- Сепфора, милая, перестань. Ты даришь мне столько счастья!

- Прекрасно, - сказала я. - Но, наверно, я глуповата. Мне тоже хочется быть счастливой. Ты ведь знаешь, я думаю, у меня хватает сил на всю эту тяжкую жизнь только потому, что время от времени я бываю счастлива. Это как опий: я получаю передышку и снова готова сражаться с трудностями.

Чарльз с пониманием сжал мою руку.

Из Клаверинга вернулась Лотти, бодрая и жизнерадостная. Она прекрасно провела там время. Она рассказывала Жан-Луи о Сабрине, Клариссе и Диконе, и он улыбался, слушая ее болтовню. Одним своим присутствием она прибавила ему сил.