Виктория Холт - Лев-триумфатор

- Что-то надо делать. И быстро.

- Нам не следовало допускать, чтобы дело зашло так далеко!

- Вчера ночью он проник в мою комнату. Он ждал там моего прихода. И спал в моей постели!

- Какая.., наглость!

- Хани, что мне делать?

- Подожди здесь, - сказала она. - Я поеду с тобой. Тогда ты не будешь одна. Мы поговорим по дороге.

Я вернулась в дом вместе с нею, подождала, пока она наденет костюм для верховой езды, и мы взяли лошадей и выехали в направлении, противоположном Лайон-корту.

- Уеду домой, - сказала я.

- Ты поступишь правильно.

- Мне придется сделать это тайком. Пожалуй, через день-два.

- Я буду ужасно скучать по тебе. Джейк Пенлайон упорен, но, надо отдать ему должное, он женится на тебе.

Я засмеялась.

- Ты можешь себе представить супружество с таким человеком? Он постарался бы превратить тебя в рабыню.

- Не думаю, что ты из такого теста, из которого лепят рабов!

- Иногда я чувствую желание заставить его понять это.

Она странно посмотрела на меня:

- Тебя как будто влечет к нему, Кэтрин?

- Просто он мне настолько отвратителен, что я испытываю удовлетворение, когда перечу ему.

- Мне кажется, его жена будет не слишком счастлива. Из него выйдет неверный и требовательный муж. Я слышала рассказы о его отце. Нет ни одной девушки в селении, которая была бы от него в безопасности.

- Я хорошо его знаю. Такой человек мне совершенно не подходит.

Мы выехали на гребень холма и смотрели вниз на очаровательную деревушку Пеннихоумик, с домиками, лепящимися вокруг церкви.

Я сказала:

- Как мирно она выглядит! Давай спустимся туда. Мы пустили лошадей шагом с крутого склона, но, едва въехав в извилистую улочку с островерхими домами, нависающими своими верхними этажами над булыжной мостовой, я попросила Хани остановиться, так как увидела человека, скорчившегося на пороге одного из домов. Что-то в его позе показалось мне зловещим.

- Давай вернемся, - сказала я.

- Почему?

- Погляди на этого человека. Клянусь, это чума! Хани поняла с полуслова. Она быстро повернула лошадь. У подножия холма мы увидели женщину, идущую навстречу. Она несла кувшины и, очевидно, ходила к ручью за водой. Она закричала нам:

- Держитесь подальше, добрые люди! Потница пришла в Пеннихоумик!

Мы въехали вверх по склону так быстро, как только могли, и лишь на вершине холма обернулись, чтобы посмотреть еще раз на пораженное страшной болезнью селение. Я вздрогнула. К исходу этой ночи в маленькой деревушке многие семьи погрузятся в скорбь. Эта мысль устрашала. Но на обратном пути мне в голову пришла одна идея.

Я уже вполне осознала, что мне вовсе не хочется уезжать домой. Мне хотелось получить удовольствие от того, что я смогла перехитрить Джейка Пенлайона, и зараженная Пеннихоумик навела меня на мысль, как это сделать.

Я сказала:

- Слушай, Хани, если я уеду домой, он может выбрать одно из двух: либо бросится в погоню и, возможно, поймает меня, ибо выместит злобу на вас. Он жесток и беспощаден. Будь уверена, он не проявит милосердия. Убегать нет смысла. Я останусь здесь, но перехитрю его. Я собираюсь заболеть потливой лихорадкой!

- Кэтрин! - Хани побледнела.

- Не взаправду, дорогая сестричка! Я притворюсь больной. Я буду сидеть взаперти в своей комнате. Ты будешь за мной ухаживать. Запомни, мы побывали в Пеннихоумике. И заразились. Ты будешь меня лечить, и моя болезнь продлится до тех пор, пока "Вздыбленный лев" не покинет гавань.

Хани натянула поводья и уставилась на меня.

- А что... Кэтрин... Я думаю, мы сумеем это проделать!

Я засмеялась.

- Даже он не посмеет прийти туда, где появилась потница. Просто не посмеет! Ему надо уйти в море на "Вздыбленном льве". Он не рискнет занести заразу на борт судна. Я не буду выходить из комнаты, и ко мне никого не должны пускать. Из своего окна я смогу наблюдать за всем происходящим. О, Хани, это чудесный план. Ему придется уйти в море, не насытив мной свою мерзкую страсть. Я умру от смеха!

- По-моему, это значит дразнить судьбу!

- Никогда бы не подумала, что правнучка ведьмы - такая трусиха. Ты приготовишь мне особое снадобье - смесь сока лютика, корицы и муки. Я намажусь этой пастой, и у меня станет больной вид. Если я покажусь с таким лицом в окне, когда он будет проходить мимо, то его страсть ко мне быстро остынет!

- Но никто не должен знать, кроме Эдуарда и нас двоих!

- Хани, мне не терпится начать. Я сейчас пройду прямо в спальню, жалуясь на головную боль. Я лягу в постель и пошлю Дженнет за горячим молочным пуншем. Затем ты пойдешь ко мне, и с этого момента у меня - потница и никто не должен подходить ко мне близко, кроме моей любимой сестры, которая была вместе со мной в Пеннихоумике и, возможно, также окажется жертвой болезни...