Виктория Холт - Песня сирены

. Я отвела лошадь на конюшню, и мы вместе с Томасом-младшим вошли в дом.

Томас-старший пришел в восторг, увидев меня. Мне пришлось поделиться с ним всеми-новостями, а он тем временем послал за вином и пирожными, которые я, чтобы его не обидеть, должна была отведать. Он любил щегольнуть своим гостеприимством.

Я сообщила, что матушка скоро вернется, и он заметил, как мы все, должно быть, рады пополнению в семье. Я созналась, что уже заждалась матушку. Вот она приедет, и тогда мы узнаем самые важные новости о ребенке и Карлотте.

Он сказал:

- А у меня тоже есть новости: я купил местечко неподалеку от Йорка.

- Ой, неужели вы все-таки решили уехать?

- Как ты, вероятно, знаешь, моя дорогая, я довольно долго колебался и, наконец, принял решение.

- А что будет с Грасслендом?

- Я продам его.

"Странно, - подумала я, - почему удача не улыбнется местам вроде Грассленд Мэйнор или Эндерби-холл? Неужели и впрямь существует такая вещь, как невезение, ведь эти дома, по всей видимости, так и притягивают к себе гнев судьбы? Даже семейство Уиллерби не избежало его, хотя одно время они жили счастливо. А потом жена Томаса умерла, родив малютку Кристабель. Все это так печально..."

- Вот такие дела, - сказал Томас-старший. - Быть может, твои родители помогут мне с продажей? Сам я не хочу оставаться здесь и ждать, пока все уладится... У меня ведь теперь есть новый дом.

- Мы с удовольствием покажем ваше имение всем живущим вокруг. Вы уже обсудили это с отцом?

- Нет, ждал, когда твоя матушка вернется. Ты говоришь, она скоро прибудет? Это хорошее известие. Придворные вести куда хуже.

- Даже так?

- Увы! Король, говорят, сломал ключицу.

- Надеюсь, это не очень серьезно?

- Какое-то время ему, по слухам, придется побыть в постели, - подал голос Томас-младший. - Он ехал верхом из Кенсингтона в Хэмптон-корт и упал с лошади. Та, говорят, запнулась, угодив ногой в кротовую нору - Я слышала, - добавил его отец, - что якобиты, напившись "до чертиков", поднимали очередной бокал за этого крота, который будто бы сослужил стране хорошую службу.

- Как жаль, что они радуются чужой беде! Ну, а лошадь? Она-то сильно пострадала?

- Чего не знаю, того не знаю, по-моему, это считается несущественным.

Пока мы пили вино, появился еще один гость. Это был мой дядюшка Карл из Эверсли. Он служил в армии и домой возвращался лишь на побывку.

- Кого я вижу!.. Привет, Дамми! - воскликнул он. Он вообще очень веселый, наш дядюшка Карл, и воображает, что тонко шутит, коверкая мое имя, а ведь ему прекрасно известно, как раздражает это мою матушку <����Игра слов: "Dammee" сходно по звучанию с "damned" - проклятый.>. - А у меня новость: король скончался.

- Я думал, он всего-навсего ключицу сломал, - пробормотал Том Уиллерби.

- Очевидно, у него и раньше бывали приступы, но он в течение какого-то времени пытался сохранить свое недомогание в тайне, а сегодня в восемь утра скончался.

- Ну, а теперь начнется, - заметил Томас Уиллерби. - Пойдут круги по воде.

- Если вы имеете в виду якобитов, то совершенно с вами согласен. Они лишились последнего шанса, сегодня же Анна была провозглашена королевой. Так как, не выпить ли нам за новую власть?

Бокалы были наполнены, и мы выпили за здоровье нового монарха королевы Анны.

***

У Эверсли всегда были тесные связи с двором. Мой дед Карлтон Эверсли ходил в больших друзьях у Карла II. Потом он, правда, оказался замешан в мятеже Монмута и вместе с пресловутым Джеймсом <����Герцог Джеймс Монмут (1649 - 1685) объявил себя сыном и законным наследником английского короля Карла II и в 1685 г, поднял восстание, закончившееся полным крахом.>, разумеется, попал в немилость. Хотя Вильгельм и Мария приняли его, он никогда уже не достигал тех вершин, что при Карле. Но как бы там ни было, присутствие наше на коронации представлялось само собой разумеющимся, и мы занялись необходимыми приготовлениями к отъезду.

На дворе уже стоял апрель. Дочери Карлотты исполнилось два месяца, так что ей о Лондоне думать не приходилось. Харриет тоже не поехала. Должно быть, она впервые в своей жизни пропускала такого рода событие, но, мне кажется, тут начал давать знать о себе возраст, все-таки она была на несколько лет старше моей бабушки.

Никогда еще из Эверсли не отправлялась столь большая компания: бабушка с дедом, мои родители, дядюшка Карл и я.

- Дамми, - заметил дядюшка Карл, - тебе будет весьма полезно увидеть хотя бы кусочек жизни.

- Она еще слишком мала, Карл, - сказала матушка. - И зовут ее, между прочим, Дамарис.