Виктория Холт - Песня сирены

- Но вы все испортили, - продолжала она. - Он последовал вслед за вами сюда и был убит. Если б не вы, он сейчас был бы жив. Мой единственный сын! Он был для меня всем, вся моя жизнь замыкалась на нем, но вы заманили его сюда, а потом лорд Хессенфилд убил его.., приказал, чтобы его убили, а тело выбросили в Сену.

- Вы ошибаетесь! - воскликнула я. - Все было совсем не так. Он был шпионом. Он приехал сюда вовсе не ради меня, он приехал шпионить за якобитами.

- Он приехал из-за вас: все остальное было предлогом. Он приехал только ради вас.

- Это не правда! Он был связан здесь с воспитательницей, работавшей в нашей семье. Его схватили.., при нем оказались бумаги, которые доказывали, что он работает на Англию.

Она покачала головой:

- Я знаю моего сына. Он был очень похож на отца: он не отступал от своего. Ему нужны были вы, и он приехал сюда, чтобы забрать вас, а Хессенфилд приревновал. Он жестокий и безжалостный человек, и он убил его. Я слышала об этом. Мне сообщили, что это было crime passionne!.

- Вы ошибаетесь.., ошибаетесь... Она снова пожала плечами.

- Это конец. Уже скоро - и для меня, и для вас. Вы должны умереть! Как только я встретила вас в том доме, я сразу поняла, что в вас есть нечто роковое. В такой красоте, как ваша, таится зло. Это не дар Господень, он исходит от самого дьявола.

Она окинула меня странным взором. Ее глаза блестели. "Она сошла с ума, - подумала я. - Смерть Мэтью повредила ее разум".

- Вы подобны той русалке из легенд, которая сидит на скале и поет, завлекая моряков к себе, в попасть в ее объятия означает смерть. Это.., песня сирены: "Приди ко мне, и я дам тебе все, что ни пожелаешь". Такая песня, но на самом деле все по-другому. Вы несете с собой смерть!

- Что вы говорите, миссис Пилкингтон?! Она покачала головой.

- Из-за вас умер Бо. Если бы не вы, он бы никогда в жизни не попал в Эверсли, не стал бы шантажировать ту женщину и сейчас был бы жив. А я, может быть, вышла бы за него замуж, и Мэтью был бы с нами... Но появились вы, с вашей странной, безумной красотой, поэтому он начал преследовать вас, но вместо прекрасной невесты и состояния на его долю выпала смерть. А потом Мэтью тоже услышал вашу песню, и его выкинуло на скалы судьбы. Куда она его привела? К смерти в Сене. Мой сын.., мой любимый сын... А ваш муж - сколько горя вы принесли ему? И даже ваш настоящий любовник, Хессенфилд, не избег той же участи. Он считал себя умным, мнил себя кормчим.., но теперь смерть ждет его..

- Я должна просить вас уйти. У меня много дел...

- Да, готовить саван своему возлюбленному. Приготовьте заодно для себя.., и для меня.

Меня охватил ужас, ибо я поняла, что она говорит правду, а она продолжала:

- Я составила план, как уничтожить вас. Теперь никто больше не пострадает от вашей руки. Трое человек погибли.., и все из-за вас, хотя в смерти Бо я вас не виню. Вы сами смерти подобны, вы - сирена. Даже не желая того, одним своим присутствием вы несете гибель, и вы должны уйти. Я подстроила ту встречу, изменив внешность из опасения, что вы можете вспомнить меня. Но мы встречались лишь однажды, а я была одной из лучших актрис на лондонской сцене. Я разузнала все, что можно, про те давние процессы по делам отравителей; я говорила с людьми, которые помнили их.., и я поняла, что мне надо сделать. Раньше я даже не представляла себе, что существуют такие яды, которые могут попасть в тело человека сквозь кожу. Но яды такие были.., и есть... И если вы знаете, куда за ними пойти, и если вы готовы платить... В общем, я пошла, заплатила и получила две пары перчаток. Лорд Хессенфилд принял наибольшую дозу: он, должно быть, много носил свои перчатки. С вами дело обстоит иначе, я же мало дотрагивалась до них, но все мы обречены, хотя моя смерть будет не такой быстрой, как ваша. Противоядия не существует, а я все же держала перчатки в своих руках, в мою кровь попал яд так же, как и в вашу... Я уничтожила сирену и убийцу моего сына, но при этом уничтожила и себя...

Я неуверенно поднялась: это был бред сошедшей с ума женщины.

Я должна избавиться от нее, вернуться к Хессенфилду, вызвать докторов и рассказать им, что случилось.

Я вышла из комнаты. Она шла вслед за мной. Я поднялась в спальню.

Хессенфилд с побелевшим лицом неподвижно лежал на кровати... Он был мертв...

***

До этого момента я не верила ей. Я убеждала себя, что она лжет про яд: такое могло произойти тридцать лет назад, но никак не сейчас. Но мне довелось слышать подобные истории о ядах замедленного действия и об искусстве итальянцев в производстве смертельных веществ такого рода. В Париже еще оставались люди, творящие свои темные дела в потайных каморках и богатеющие на этом.