Виктория Холт - Песня сирены

- Это ожидание очень выматывает, - понизив голос, сказала она на английском с чуть заметным французским акцентом.

- Да, - ответила я.

- Я ждала здесь вчера: король не появился Будем надеяться, что сегодня он выйдет.

- Вы хорошо говорите по-английски, - заметила я Она пожала плечами:

- Мой дед родом из Англии.

Разговоры здесь не поощрялись, поэтому, пока одна из нас шептала, другая искоса следила за дверью, из которой в любой момент мог появиться король.

- Вы леди Хессенфилд? - спросила она.

Я кивнула.

- Вы делаете такое доброе дело.., такое замечательное дело!

- Благодарю вас, но боюсь, моего участия здесь мало.

- Вы поддерживаете своего мужа, это уже похвально.

- Могу я спросить ваше имя?

- Элиза де Партьер Мой муж был убит под Бленхеймом.

- О., такое несчастье..

Вокруг нас воцарилась полная тишина Все взгляды были устремлены на дверь, ибо оттуда донеслись какие-то звуки.

Великой момент настал. Его Величество вот-вот должен было озарить нас своим светом.

С каким достоинством он шествовал! Да, он был уже старик, но великолепие его одежд так слепило глаза, что никто не замечал морщин на его лице, отчасти скрываемых кудрями роскошного парика. В темных глазах его сквозили ум и прозорливость. Было в нем что-то такое, что выделяло его. Была ли это уверенность в себе? Он был так уверен, что стоит выше всех остальных людей, что и вправду убедил всех в этом.

То тут, то там он останавливался, чтобы обменяться парой слов с избранными, озаряя их своим сиянием. Хессенфилд, крепко сжав мою руку, выступил вперед:

- Сир, позвольте представить мою жену. Темные глаза, живо блеснувшие меж морщин, медленно изучали меня. Я слегка вспыхнула и склонилась в реверансе. Взгляд короля прояснился, он слабо улыбнулся. Глаза его скользнули с моего лица на шею, а потом на грудь.

- Очень миленькая! - проговорил он. - Мои поздравления, милорд!

И он прошел дальше. Это был настоящий триумф. Король ушел. Утро в королевской приемной близилось к концу.

- Какая честь! - воскликнул Хессенфилд. - Я так и знал, что тебя непременно заметят: не часто он встречал таких красивых женщин, как ты.

- А любовницы, что у него когда-то были?

- Тс-с, он предпочитает не говорить об этом, но ни одна из них и вполовину не так красива, как ты. Слава всем богам, что он уже старик и больше заботится о своем месте на небесах.

- Осторожнее, ты рискуешь своим положением!

- Ты права, - прошептал он, пожимая мою руку. - Теперь ты вхожа во дворец. Король признал тебя.

По садам гуляли небольшие группы придворных, но Хессенфилд сказал мне:

- Давай уедем отсюда. Наша миссия завершилась полным успехом, а сейчас мне надо как можно быстрее попасть обратно, в Париж.

Когда мы уже садились в карету, к нам подошла какая-то женщина. Я сразу узнала элегантную мадам де Партьер, которая заговорила со мной в приемной. Она выглядела очень расстроенной.

- Мадам.., не могли бы вы помочь мне? Я срочно должна возвращаться в Париж. Вы ведь сейчас туда направляетесь?

- Да, - ответила я.

- Какое невезение! - продолжала она. - Колесо моей кареты сломано... Она пожала плечами. - Я ничего не понимаю.., но мой кучер говорит, что на починку его уйдет несколько часов.., если вообще не весь день. А я непременно должна быть в Париже, - На ее лице появилось извиняющееся выражение. - Я подумала.., подумала, может быть, вы возьмете меня с собой?

Подошел Хессенфилд. Она обернулась к нему:

- Я видела вас в приемной у короля. Я заметила мадам.., да и кто ее не заметил? Я заговорила с ней.., не смогла сдержаться. А сейчас.., я прошу вас о небольшой услуге. Умоляю, позвольте мне доехать с вами до Парижа.

- Конечно, - ответил Хессенфилд. - Мы с удовольствием окажем вам подобную услугу!

Глаза мадам де Партьер наполнились слезами:

- Вы мне так помогли!

Итак, взяв с собой нашу новую знакомую, которая выглядела очень несчастной, мы возвращались в Париж. Там у нее было дом на улице Сен-Антуан.

- Ее муж погиб под Бленхеймом, - поведала я Хессенфилду.

- Мои соболезнования, мадам, - обратился к ней Хессенфилд.

- Вы так добры!

Она отвернулась и вытерла глаза. Немного погодя она продолжила:

- Так добры.., так отважны! Я знаю, вы приехали сюда.., став добровольными изгнанниками в вашей стране, чтобы бороться за свое дело. Это благородно!

- Мадам, - промолвил Хессенфилд, - вы прекрасно говорите по-английски.

- О, но акцент все-таки остается.., и интонация... Забавно, но французы так никогда, наверно, и не смогут научиться правильному английскому языку.