Виктория Холт - Роковой шаг

Дома нас ждали поминальные закуски - ветчина, говядина, маленькие пирожки и подогретое вино с пряностями. Наша компания, спокойная и грустная, собралась в большом холле. Все говорили о многочисленных достоинствах Дамарис. На похоронах обычно хвалят достижения и таланты усопшего, но в случае с Дамарис эти слова были заслужены.

Как нам будет не хватать ее! Этот дом не сможет оставаться прежним. Я поняла, что именно ее присутствие рассеивало его зловещую атмосферу.

Жанна говорила, что это несчастливый дом; теперь и мне казалось, что он посещаем злыми духами.

Гости разъехались, и дом затих. Джереми пошел в комнату, которую они делили с Дамарис, и замкнулся в своем горе.

Я предложила Сабрине прогуляться по саду, и она согласилась пойти со мной. Некоторое время она молчала, а затем начала говорить о похоронах.

- Моя мама лежит в этой большой дыре, в ящике, - сказала она. - В таком красивом ящике из полированного дерева с множеством золота на нем.

- Бронзы, - сказала я.

- Золото лучше бронзы. Но нельзя же хоронить в золоте, правда? Оно стоит слишком много. Могильные камни похожи на старух или стариков, завернутых в серые плащи.

- Да, - согласилась я. - Немного похожи.

- Ночью они перестают быть камнями и превращаются в людей.

- Кто тебе это сказал?

- Я слышала, что они так говорили. Она имела в виду слуг. Я знала, что некоторые из них убеждены, будто в Эндерби живут призраки.

- И, - продолжала Сабрина, - могилы раскрываются, а покойники выходят из гробов.

- Это чепуха.

- Они танцуют на могилах, и если кто-нибудь заходит туда в это время, они хватают его и не позволяют уйти. Они отнимают у него сердце и все остальное и берут их себе. Затем они вновь оживают, а тот другой умирает.

- Да где же ты слышала такие байки?

- Не скажу.

- Ты сама придумала их.

- Может быть.

- Сабрина, - сказала я, - как славно нам с тобой вдвоем. Ты согласна?

- Было бы славно, если бы...

- Если бы что? - спросила я.

- Ничего, - сказала она.

Мне казалось, что прежняя Сабрина возвращается. Она уже немного смеялась. И я подумала: она приходит в норму. Все же она еще совсем ребенок.

***

Я провела три недели в этом траурном доме, и в течение всего этого времени грусть не проходила.

Джереми лелеял свое горе. Он принадлежал к тому сорту людей, которые сосредоточивают всю свою нежность на одной особе, и этой особой была для него Дамарис. Его жена была центром его жизни, и любовь к ней, потребность в ней были такие великие, что ничто иное не могло спорить с "этим. Для Джереми жена всегда была главной, и хотя он любил своего ребенка, Сабрина занимала второстепенное место в его сердце. Он хотел сына, и Дамарис надеялась подарить ему малыша. Эта неудача была горьким разочарованием, но она была все же не так важна по сравнению с потерей Дамарис. Когда она умерла, Джереми потерял волю к жизни, и это не позволяло ему приспособиться к новым обстоятельствам. Он не делал никаких усилий в этом направлении. Так как к трагедии привел капризный, бездумный поступок Сабрины, Джереми вспоминал о нем всякий раз, когда видел дочь. Я понимала, что для Сабрины лучше бы держаться вдали от него. Она тоже понимала это, бедняжка, и лишившись матери, которую очень любила, она не находила никого, с кем могла бы утешиться, кроме меня и Нэнни Керлью.

Мне нужно было возвращаться в Лондон, но я чувствовала, что не могу оставить Сабрину в этом несчастье. Поэтому я оставалась там и проводила с ней как можно больше времени. И я была вознаграждена редкими проблесками ее прежнего характера. Но однажды ночью она исчезла. Нэнни Керлью в испуге прибежала ко мне.

- Я пошла в ее комнату, - сказала она. - Сабрина готовилась ложиться. Я слышала, как она произносит молитву. Я видела, как она легла в постель, и сказала, что вы расскажете ей сказку.

- Я действительно заходила к ней, - ответила я. - Но она спала, поэтому я поправила одеяло и поцеловала ее на ночь.

- Так эта шалунья, - сказала Нэнни Керлью, - должно быть, встала и куда-то ушла.

- Но зачем?

- Никогда нельзя знать, как поступит мисс. Но она что-то задумала, будьте уверены.

- Мы должны найти ее, Нэнни, и вернуть в постель. Мне кажется, что она в мансарде. Ей нравится прятаться там.

- Я подымусь туда и взгляну.

- Я пойду с тобой, - сказала я.

Мы были обескуражены, убедившись, что Сабрины нет в мансарде. Мы искали ее по всему дому. Никто ее не видел. Нэнни Керлью и я с беспокойством смотрели друг на друга.

- Должно быть, она ушла, - сказала я - Но почему.., и куда?