Виктория Холт - Роковой шаг

- В феврале тысяча семьсот второго года.

- Я родился в ноябре тысяча семьсот первого года, то есть я чуть старше вас.

- Всего на три месяца.

- Три месяца могут значить очень много. Теперь я ваш тюремщик до тех пор, пока не вернутся мужчины.

- Вернутся? Откуда?

Сердце мое забилось. Все казалось светлее с приходом в мансарду этого симпатичного юноши.

- Вы слышали ночью шум?

- Нет.

- Вероятно, здесь, наверху, не было слышно. Все спешно уехали. Скоро дело будет сделано. Верные горцы маршируют в Англию. Они призывают всех присоединиться к победной армии шотландцев. Они идут на Престон.

- Вы хотите сказать, что они вторглись в Англию? Значит, будет война?

- Все скоро кончится. Англичане отступают перед храбрыми горцами. Яков скоро будет здесь, чтобы предъявить свои права на трон.

- Вы преданный якобит?

- Конечно. Вас не правильно воспитали. Я все о вас знаю. Кое-что мне рассказали, об остальном я догадался. Они не знали, что с вами делать. Некоторые хотели убить вас.

- Убить меня! Они, наверно, с ума сошли.

- Они говорили, что это мой дядя сошел с ума, оставив вас в живых.

- Кто ваш дядя?

- Сэр Томас Френшоу.

- О, значит, вы его племянник. Он кивнул.

- Я живу здесь с ним. Он меня вырастил. К сожалению, я очень мало его вижу. Он храбрый и добрый человек.

- Вряд ли он был добр ко мне. Что касается его храбрости, то, чтобы запугивать невиновную девушку, требуется не много храбрости.

- У вас острый язык.

- Острые языки часто бывают хорошим оружием. Не таким эффективным как шпага, но тоже вполне пригодным.

- Вы необычная девушка. Вы кажетесь намного старше своего возраста.

- Этого потому, что вы слишком юны для вашего возраста.

- Нет. Я могу обскакать многих грумов, и мой учитель фехтования говорит, что я хоть завтра могу выиграть дуэль.

- Большие достижения! - насмешливо сказала я. - Еще вы можете быть тюремщиком девушки, которая не в состоянии напасть на вас.., разве что своим острым языком.

Юноша засмеялся.

- Вы не похожи ни на кого из тех, с кем я был знаком раньше.

- Конечно, ведь я шпионка.

- Значит, вы признаете это, - быстро сказал он.

- Вы совсем еще мальчик, - надменно сказала я. - Вы даже не понимаете, что я смеюсь над вами.

- Помните, что вы моя пленница. Пока не вернутся люди, я полностью за вас отвечаю.

- Тогда берегитесь.., я могу убежать.

- Не сможете. Здесь полно слуг. Все они знают, что вас надо сторожить. Мой дядя и его друзья скоро вернутся.

- Если они вернутся с победой и бедного Георга отправят в Ганновер, а святого Якова коронуют, тогда мои маленькие грешки уже не будут иметь никакого значения.

Он задумался.

- Верно. Это может быть вашим спасением. Значит, вы надеетесь, что Яков победит?

- Нет! - воскликнула я. - Только Георг!

- Это измена.

- Наоборот, это вы виновны в измене.

- Вы действительно шпионка.

Я иронически засмеялась. Как ни странно, все это начинало мне нравится. Я была пленницей, это так, но моим тюремщиком был мальчик, и я надеялась, что перехитрю его.

Он рассердился на меня. Взял поднос и вышел, тщательно заперев за собой дверь. Я поступила глупо. Надо было подольше поиграть с ним, узнать побольше об устройстве дома. И тогда я могла бы спланировать побег.

Я села на кровать. Спустя совсем немного времени опять послышались шаги. Мой страж вернулся, ведя за собой испуганную девушку.

- Это Дженет, - сказал он. - Она покажет вам, где можно умыться. Я буду начеку, так что не пытайтесь убежать.

Я обрадовалась и вышла вслед за Дженет из мансарды. Мы спустились вниз по лестнице в небольшое помещение, где я могла помыться и привести себя в порядок. Там стояли баки с горячей водой, кувшин и таз. Дженет сказала, что будет ждать меня снаружи, и закрыла за собой дверь.

Через некоторое время я вышла, и меня опять провели туда, где ждал мой маленький тюремщик. Мы вернулись в мансарду, и по его молчанию я поняла, что он все еще дуется на меня. Тем не менее я поблагодарила его:

- С вашей стороны это было очень любезно. Шпионка даже не могла предполагать такого обращения.

- Мы не дикари, - сказал он и ушел, заперев дверь. Теперь я почувствовала себя лучше и даже ощутила некоторый душевный подъем. Я была пленницей в этом доме; мои похитители спешно уехали, чтобы принять, как они ожидали, участие в победе; мой надзиратель был мальчиком примерно моего возраста. Ситуация не казалась такой безвыходной, как в начале, когда меня привезли сюда.

В полдень юноша опять пришел. На этот раз он принес мне суп и куриную ножку. Это было вкуснее амброзии.