Виктория Холт: Роковой шаг

- Что со мной происходит? - рыдая, спрашивала она. - Почему я обречена приносить несчастье? Так было с моей матерью. Я была косвенно причастна к ее смерти. А теперь Ланс... Если бы я не решила выйти замуж за Реджи, я никогда не оказалась бы в этом доме в ту ночь, не забыла бы там твою накидку, и Ланс был бы жив сейчас.

- Ты не виновата, что обстоятельства сложились так, а не иначе, настаивала я.

- Но почему я? Почему именно я все время приношу несчастья и смерть?

- Мне ты спасла жизнь. Помни об этом. Я этого никогда не забуду.

- О, Кларисса, я так несчастна. На мне лежит страшная вина.

- Нет! - закричала я. - Ты не должна так думать.

Будь разумной Сабрина.

Мне предстояло вывести ее из этого ужасного состояния, так же, как это уже было однажды столько лет назад, и я острее, чем всегда, ощущала, насколько тесно переплетены наши жизни. Она была мне даже ближе, чем моя родная дочь Сепфора.

Сепфора была мягкая и женственная, и тем не менее, как ни странно, она гораздо больше была способна позаботиться о себе, чем Сабрина... Она дружила с Жан-Луи и, как мне кажется, в глубине души любила его сильнее, чем кого бы то ни было.

Сабрина не вышла замуж за Реджи. После той ужасной ночи она не могла выносить его присутствия.

Он слишком о многом ей напоминал. Сердце бедняги Реджи было разбито. Он уехал за границу к кому-то из своих родственников - кажется, в Швецию. Сабрина не могла сделать для него больше, я в этом уверена. Она сохранила к нему некоторую привязанность, но скорее всего это было вызвано тем, что его отец, которого он боготворил, был мертв. Так или иначе, Реджи ушел из нашей жизни. Я продала дом на Альбемарл-стрнт, и мы поселились в деревне. Мне казалось, что там, вдали от людей, мы заживем спокойно; впрочем, как это обычно водится, страсти вокруг смерти сэра Ральфа скоро улеглись.

За эти десять лет умерли Присцилла и Ли, и дяде Карлу пришлось вернуться домой, чтобы взять на себя управление делами в Эверсли. Как-то раз я навестила его, но теперь, когда не стало Арабеллы, Карлтона, Присциллы и Ли, там было довольно грустно.

Старое поколение ушло, его сменило новое. Мне самой исполнилось сорок три, Сабрине - тридцать. Люди удивлялись, что она никогда не была замужем, такая красивая молодая женщина, как говорили о ней. У нее, конечно, были поклонники, но мне казалось, что одна только мысль о замужестве слишком живо вызывала в воображении Сабрины ту сцену в спальне и заставляла ее отказываться от подобных планов.

Мы столько времени проводили вместе, что почти научились читать мысли друг друга, и единственное, чего нам хотелось тогда, это спокойно и безмятежно жить в деревне. Нам это нравилось, и мы не скучали по дому на Альбемарл-стрит. Мы погрузились в деревенскую жизнь. Наше общество составляли люди, которых мы знали, и со всеми из них мы были знакомы еще со времени Ланса. В нашем доме не играли на деньги, разве что иногда составлялась случайная партия в вист просто ради удовольствия. Я занималась буфетной и с увлечением работала в саду, особенно любила выращивать травы. Подобного рода жизнь была мне привычна еще по Эверсли, и, не будучи безумно счастливой, я зато была спокойна.

Мне нравилось наблюдать, как с годами все прочнее становились узы, связывающие мою дочь с Жан-Луи. Считалось само собой разумеющимся, что рано или поздно они поженятся. Они готовы были сделать это, но Жан-Луи хотел сперва убедиться, что он способен содержать жену. Жан-Луи был очень независим. Он, конечно, хорошо знал историю о притворстве его матери, и, вероятно, именно это повлияло на его желание сначала встать на ноги. Имение всегда сильно интересовало его, еще до смерти Ланса он многому научился у Тома Стэплеса, превосходного управляющего. Когда Ланс умер, Том занимался нашими делами с помощью Жан-Луи; а когда умер Том, я предложила эту работу Жан-Луи, и он с готовностью ее принял. А поскольку вместе с работой ему достался довольно хороший дом, вопрос с собственным домом для него был решен.

Именно этого он и ждал. Я знала, что теперь он и Сепфора поженятся.

Они были счастливы уже задолго до свадьбы.

Сепфора, Сабрина и я проводили долгие часы, обустраивая дом управляющего. Я радовалась, видя свою дочь такой счастливой, и у меня не было ни малейшего сомнения в том, что она поступила правильно, выбрав человека, которого знала и любила на протяжении всего своего детства. У них были одинаковые интересы, они вместе взрослели. Их брак не мог быть неудачным.